Блеск Бога
Шрифт:
Однажды вечером Козимо наконец заметил тот знак, появления которого ждал еще с момента отправления из Огранты. Перед форштевнем «Карлуса Магнуса» он разглядел две большие плывущие по волнам бочки. Потом появилась и третья. Не было сомнения — эти бочки были спущены с «Л Актуруса».
На рассвете следующего дня, когда легкий туман стелился над водой, в борт «Карлуса Магнуса» ударилась лодка. Все корабли флота еще стояли на якоре. Двое матросов с корабля Хьюго де Пайена поднялись на борт, чтобы попросить помощи. Оба были бледными, изможденными
— Наши запасы питьевой воды пришлось выбросить, — сказал один из них. — Многие заболели. Неизвестно, вода из какой бочки заражена — та, что мы брали в Отранте или та, которой мы запаслись в Корфу, поэтому пришлось их все выбросить за борт.
— Господин де Пайен знает, что вы собираете дождевую воду, — продолжил другой. — Он полагается на вашу доброту и надеется, что вы поможете спасти его судно.
— Безусловно, — подтвердил де Сент-Аман, который внедрил знаменитые системы сбора дождевой воды на своем корабле.
В своих расчетах Козимо учел и эту систему снабжения водой.
Вскоре два бочонка воды были приготовлены для отправки на «Л’Актурус».
— Этого должно хватить на первое время экипажу и облегчить состояние больных Немного позже мы доставим вам еще.
При помощи фалов первый бочонок был спущен в лодку, где ждали двое матросов. Де Сент-Аман обратился к экипажу «Карлуса Магнуса»:
— Кто отправится в лодке за ними? Ведь надо доставить и второй бочонок.
Он хотел указать в направлении корабля де Пайена, но, к его удивлению, сквозь утренний туман он ничего не увидел: вместо того чтобы рассеяться, туман стал таким плотным, что не видно было ни одной мачты, в каком бы направлении он ни посмотрел. Призыв де Сент-Амана был встречен холодно. Двое матросов де Пайена тоже стали беспокоиться из-за переменившейся погоды.
— Так как же?! — воскликнул де Сент-Аман. — Корабли еще на якоре. Ветер слабый. Вам нечего бояться тумана!
— Я пойду.
Эго был Козимо.
— Благослови тебя Бог, юноша. Нам нужен еще один человек.
— Я тоже пойду.
Голос прокатился эхом за спинами стоявших ка палубе. Это Слепой вызвался идти вместе с Козимо.
— У меня еще есть сила в руках, — сказал он. — А одной пары глаз достаточно, чтобы управлять лодкой. Вы не можете мне отказать — я очень хочу хотя бы один раз вам помочь. Я справлюсь.
Де Сент-Амая подошел к нему.
— Как тебя зовут?
— Клинамен.
— Ты можешь плыть.
Для Козимо и старика приготовили шлюпку. Укрепили бочонок с питьевой водой. Туман был все таким же плотным и расползался, как по чьему-то злому умыслу. Прежде чем следовать за людьми де Пайена, Козимо приметил, в каком направлении движутся волны, чтобы не сбиться с курса.
— Будем надеяться, что он не переменится, — сказал Слепой, как будто прочитав мысли своего компаньона, который как раз подумал о ветре.
После нескольких взмахов веслами они перестали что-либо видеть. «Карлус Магнус» пропал из виду, они медленно двигались в густом тумане.
— Надеюсь, что болезнь, поразившая людей с «Л’Актуруса», приключилась именно из-за питьевой воды, и нас там не ожидает что-либо более серьезное, — сказал Слепой.
Козимо хотел было что-то сказать, но в этот момент вдруг увидел, что лицо Слепого преобразилось.Черты его лица изменились, они были почти… знакомыми.
— Мы никогда раньше не встречались? — спросил Козимо неуверенно. — Вы мне кого-то напоминаете.
— Такое возможно. После определенного возраста внешность людей становится типичной. Глупцы выглядят глупцами, сильные люди — сильными; смельчаки, лжецы, задиры, герои, трусы — каждому типу человеческого характера соответствует определенный тип внешности. Люди полагают, что проводят жизнь, создавая свои империи или разрушая империи других, а я на это вот что скажу — они проводят время, творя свое лицо.
— А вы, какой у вас тип лица?
— Меня всегда привлекали тайны. Поэтому мое лицо должно быть таинственным. Но все же не мне об этом судить.
Они снова надолго замолчали. Козимо, тем не менее, был уверен, что лицо старика действительно преобразилось…
Он повернулся в надежде увидеть очертания кораблей флотилии или хотя бы первой шлюпки. Но вдруг в нескольких кабельтовых от их лодки раздался грохот. Этот звук как бы разрубил плотный воздух. Белесый туман осветился в зловещие желто-красные тона.
Огромный военный корабль, появившийся ниоткуда, прошел мимо их лодки, рассекая волны, и тут же пропал из виду. Это была галера с тремя рядами весел.
— Пираты? — спросил Козимо.
— Нет, — спокойно ответил Слепой.
Тут же раздались новые взрывы. Вскоре послышались крики, в воздух полетели куски дерева, заревели корабельные гудки. Лодка, в которой сидели Козимо и Слепой, закачалась на волнах, поднятых атакованными кораблями. На корабли паломников обрушился целый флот! Ночь и туман скрывали нападавших. Человек без рук и лица уже много дней выжидал благоприятной погоды. Нападение было полной неожиданностью для паломников.
Козимо и Слепой налегли на весла. Они сбросили в воду бочонок, чтобы легче было грести. С большим трудом они добрались до правого борта «Л’Актуруса». Часть его палубы уже была охвачена огнем. Вражеский корабль взял его на абордаж. Не раздумывая, Козимо ухватился за канат, свисавший с реи, и полез вверх, туда, где разгорелся бой. Он добрался до края борта и спрыгнул на палубу. Внизу, на воде, он увидел Слепого — его лодка попала в кильватерную струю корабля, и он пытался отвести ее в сторону. Он исчез в тумане, как призрак.