Блеск чужих созвездий. Часть 2

Доброхотова Мария

Мангон сотню раз спускался по этим древним ступеням. Облаченный в ритуальные одежды, он шел торжественно, не спеша, и прихожане сопровождали его. В тот день все было по-другому. Он сбежал вниз, перепрыгивая через ступеньки, ворвался в пещерный храм, больше всего боясь не успеть. И замер, сразу увидев Таню. Она стояла в самом центре пещеры на помосте над озером и смотрела вниз.

— Татана, не делай ничего! — закричал он, срывая голос, и слова его тут же подхватило ехидное эхо. — Я иду!

Таня обернулась. Адриан действительно

шел к ней, спешил, как только мог, перепрыгивая через кривые ступеньки и повалившиеся камни. Таня видела его высокую фигуру сквозь пелену слез. Он сильный, этот Мангон, и его ждет великое будущее. Он сможет все исправить и привести свою страну к процветанию, и ради этого, пожалуй, стоит умереть. Таня улыбнулась дрожащими губами и повернулась к озеру.

Мангон взлетел по базальтовым ступеням и встал рядом, тяжело дыша. На высоком лбу выступили капли пота, прядь черных волос прилипла к нему. На шее тревожно билась жила.

— Я здесь, Татана. Все хорошо.

— Слишком поздно, — она смотрела на него и ласково улыбалась.

В глубине озера заклокотало. Там родился большой пузырь, быстро поднялся на поверхность и лопнул. За ним последовал еще один, и еще. А потом все озеро покрылось россыпью мелких пузырей, которые вырывались из утробы пещеры и взлетали к поверхности, будто под озером великан включил большую жаровню.

— Что ты сделала? — в отчаянии спросил Мангон, наблюдая, как вскипает озеро.

— То, что нужно, — спокойно ответила Таня, всеми силами стараясь не плакать. Как бы сейчас понадобилась ее прежняя стойкость! Она замерла напротив потрясенного Адриана и смотрела на него, пытаясь запомнить выражение его лица, и нос с горбинкой, и изгиб губ. И на фоне двух людей, таких маленьких посреди великого храма, вырастала огромная фигура дракона.

— Раздави меня каток, — выдохнула Таня по-русски.

Великая Матерь услышала зов человека и пришла. Ее громадное тело покрывала темно-красная чешуя, отливающая фиолетовым, голову украшали завитые рога и шипы, которые тянулись со лба по всей спине до хвоста. С головы, лап, плечей, груди водопадами лилась вода. Великая Матерь медленно распахнула прижатые по бокам крылья, и они простерлись от одной стены пещеры до другой. Таня схватилась за Мангона, чтобы не упасть от мощного дуновения воздуха. Она и представить не могла, что живое существо может быть настолько огромным.

Великая Матерь подняла голову и распахнула глаза. Глазные яблоки повернулись, и Таня увидела страшную красную радужку, которую перечеркивал вертикальный зрачок.

— МАНГОН! — пророкотала она, открыв пасть.

Адриан упал на одно колено, словно его ударили под дых, и низко склонил голову, так что коса достала до пола. Таня оцепенела от благоговейного ужаса и не знала, то ли тоже падать ниц, то ли бежать без оглядки. Казалось, что Великая Матерь заполнила собой весь мир, и не было ничего, кроме горящей чешуи и злобного взгляда кровавых глаз.

— МЕНИВ-ТАН, Я ЖДАЛА ТЕБЯ, —

дракониха повернулась к Тане, и та только смогла наклонить голову в знак почтения.

— ПОДНИМИСЬ МАНГОН, МОЙ ЛЮБИМЫЙ СЫН. ТЫ ИСПОЛНИЛ МОЮ ВОЛЮ И ПРИВЕЛ МНЕ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ СОГЛАСЕН УМЕРЕТЬ ЗА ТЕБЯ. ТЫ ЖАЖДЕШЬ СВОЕЙ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ?

Мангон послушно встал и поднял взгляд на дракона. Черты его лица заострились, на челюсти выступили желваки. Он сжал кулаки, пытаясь унять дрожь в руках.

— О Великая Матерь! Я благодарен, что могу видеть Тебя и говорить с Тобой. Я Твой недостойный сын, и я молю о прощении, — он снова рухнул на одно колено.

— ВСТАНЬ, АДРИАН, ХВАТИТ ОТБИВАТЬ КОЛЕНИ, — пророкотала Матерь, и Таня с Мангоном одновременно вскинули на нее удивленные взгляды. Им показалось, или дракон ухмылялась? — ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ, СЫН МОЙ?

Ариан посмотрел на Таню и криво ей улыбнулся.

— У меня нет жертвы для Тебя, о Великая Матерь. И я готов понести любое наказание.

— Ты что делать? — зашипела на него Таня, от волнения путаясь в словах. — Портить все!

— НЕТ ЖЕРТВЫ? А ЭТО ТОГДА КТО? — дракониха подняла лапу и указала в сторону Тани огромным когтем размером с диван.

— Это Татана, и она здесь по ошибке.

— ТЫ ОТКАЗЫВАЕШЬСЯ ОТДАВАТЬ ЕЕ МНЕ, МАНГОН? — прорычала Великая Матерь, и из ее пасти вырвались клубы дыма и горячий воздух, который сбивал с ног.

— Прости меня, о Прекраснейшая! Но я отказываюсь приносить ее в жертву, — отчаянно прокричал Мангон, прикрывая лицо рукой от обжигающего дыхания.

— Перестань! Мне и так страшно, Адриан! — Таня схватила его за рукав, а потом обратилась к дракону: — Он не отказываться! Я здесь, и я твоя жертва.

— Нет, ты выйдешь отсюда живой! — зарычал Мангон. — Даже если я умру, даже если ты будешь меня ненавидеть. Ты должна выйти отсюда!

— КАК ИНТЕРЕСНО, — протянула дракониха, перестав обжигать людей внизу жаром. Она наклонила громадную голову к помосту, будто хотела получше рассмотреть их. — ТЫ ГОТОВА ПОЖЕРТВОВАТЬ СОБОЙ РАДИ ДРАКОНА? А ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ОТДАВАТЬ ЕЕ ЦЕНОЙ СВОЕЙ ЖИЗНИ?

Пещеру заполнил запах то ли раскаленного металла, то ли крови. Таня испуганно шагнула к Адриану, и тот крепко прижал ее к себе. Они стояли под пристальным взглядом Матери, словно провинившиеся дети, и ждали ее приговора, потому что их жизни были всецело в ее когтистых лапах.

Дракониха распрямилась и нависла над ними, как скала.

— АДРИАН МАНГОН! ЗА ТО, ЧТО ТЫ ПРОЯВИЛ МИЛОСЕРДИЕ К ЧЕЛОВЕКУ, Я СНИМАЮ С ТЕБЯ ПРОКЛЯТИЕ. Я ВЕЛЮ ТЕБЕ: ДО КОНЦА ЖИЗНИ СОХРАНЯЙ ЧИСТЫЙ РАЗУМ И ДОБРОЕ СЕРДЦЕ, И ТОГДА Я ПОМОГУ ТЕБЕ В ТВОИХ ДЕЛАХ. ДА СВЕРШИТСЯ МОЯ ВОЛЯ!

— Что? — нахмурился Мангон. — Я не должен ее убивать?

— А ТЫ КАК ДУМАЛ? — с ехидством спросила Великая Матерь. — В ЧЕМ СМЫСЛ ДАРИТЬ ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ ТОМУ, КТО ВЕДЕТ СЕБЯ, КАК ЖИВОТНОЕ?

Адриан выглядел растерянным, он провел рукой по взмокшим волосам.