Блеск и нищета российской кооперации. Как народ приучали к современности, 1860–1930

Сафронова Анна

Пятая глава рассматривает, как переход на военную экономику, трудности с поставками, растущие политическая напряженность и ксенофобия, с начала Первой мировой войны и вплоть до революции 1917 года и прихода к власти большевиков трансформировали кооперативное движение. Его участники по-разному адаптировались к новым условиям в зависимости от их социального статуса и политических симпатий. В то время как видные фигуры течения потребительских кооперативов увидели в трудностях со снабжением возможность утвердить монополию кооперативов на розничную торговлю, деятели, выступавшие за сельскохозяйственные кооперативы, напротив, теряли большую часть своего влияния внутри движения. Накануне октябрьского переворота 1917 года одни представители кооперативного движения занимали министерские посты во Временном правительстве, другие – руководящие посты в Советах, а третьи сожалели о том, что их бывшие товарищи по кооперации покидают кураторство над местными кооперативами и уходят в большую политику.

Последние три главы охватывают

советский период с октября 1917 по 1930 год. Главы шестая и седьмая покрывают период кровопролитной и разрушительной Гражданской войны (1917–1922), за которым последовали голод и эпидемии, вплоть до 1924 года, когда экономическая жизнь постепенно начала восстанавливаться после относительной либерализации рынка в 1921 году. Захват власти большевиками положил конец всякой возможности примирения между разными течениями бывшего единого кооперативного движения. Столкнувшись с цинизмом и бескомпромиссностью большевиков, готовых подчинить себе кооперативы, бывшие руководители центральных кооперативных союзов не выступили с единой стратегией. Репертуар их реакций включает в себя эмиграцию, уход из кооперации, молчаливое приспособление при сохранении своего несогласия и, наконец, открытое сотрудничество с большевиками. В шестой главе показаны различные стратегии адаптации кооперативных центральных организаций и их руководителей к новым условиям работы при большевиках; в седьмой главе рассматриваются преобразования в кооперативах на региональном и местном уровнях. Несмотря на значительные экономические потери, вызванные расхищением в ходе Гражданской войны и частой реструктуризацией кооперативного аппарата новыми советскими властями, искавшими способ подчинить себе кооперативы, они смогли адаптироваться к меняющимся условиям и продолжали функционировать, снабжая своих членов доступными товарами. Таким образом, кооперативы стали одним из средств выживания и источников снабжения и как таковые подверглись новым преобразованиям, на этот раз со стороны рядовых членов кооперативов и местного населения, готовых нарушать правила работы кооперативов, установленные новыми властями, ради доступа к товарам и продовольствию.

Наконец, восьмая глава посвящена периоду между кампанией «лицом к деревне» 1924 года и принудительной коллективизацией 1930 года. В ней проясняется, как кооперативные институты, дискурс и идеология стали объектом инструментализации со стороны большевиков ради достижения их политических целей. Надежды большевистских властей, что потребительские кооперативы вытеснят частных торговцев, не оправдались, так же как не сбылись чаяния простых городских и сельских жителей получить доступ к разнообразным товарам хорошего качества благодаря кооперативам. В условиях неравноправного обмена между городом и деревней и в отсутствие государственных субсидий члены правления местных сельскохозяйственных кооперативов были вынуждены прибегать к неформальным практикам, чтобы продолжать свою деятельность. Среди производительных кооперативов, называемых «артелями», нарушение правил получило такое широкое распространение, что они стали идеальной юридической формой для сокрытия наемного труда и спекулятивных операций. Слово «кооператив» все чаще стало ассоциироваться с торговлей товарами плохого качества. Упадок репутации кооперативов облегчил их огосударствление во время сталинского «Великого перелома» в 1930 году.

Часть I

ПАВЕЛ: Это верно! Никто, я говорю, не ожидает, чтобы артель с таким барышом год закончила. Плохо ли, без малого три тысячи дивиденду за всеми расходами и не считая этого просчету!

БОРИСОВСКИЙ: Так что теперь открытие потребительной лавки можно считать обеспеченным?

ПАВЕЛ: Да, теперь вполне можно. Василий Матвеевич, так уж вы не отказывайтесь председательствовать в собрании сегодня!

БОРИСОВСКИЙ: Хорошо, хорошо, я не откажусь 44 .

Клепиков А. «В низинах». Сцены из деревенской жизни в 4-х действиях

44

Клепиков А. «В низинах». Сцены из деревенской жизни в 4-х действиях. 3-е изд. М.: Издание МСПО, 1916. С. 28.

ГОЛОСА (от двери громко и угрожающе):

– Кто ты такой за начальник?

– Сказано, убирайся подобру-поздорову!

– Вишь, канифоль разводить! Не улестишь!

– Шарамыжник!

– То и гляди, антихристову печать почнет прикладывать!

ИНСТРУКТОР (опершись рукой в бок, в упор смотрит по направлению к говорящим. Начинает говорить тихим, взволнованным голосом, постепенно повышая тон): Говорите что вам угодно, нравится – ругайте, но если я вас слушаю терпеливо, то зачем же мне не даете сказать? Я приехал не сам: меня пригласили артельщики. У вас есть на плечах головы, и словам, которые я говорю, вы можете не верить, не послушать меня и сделать по-своему. Нельзя криками, бранью, угрозами доказывать, что я говорю к вашему вреду. У вас ртов больше – и вы можете заставить замолчать меня, не дать говорить,– но не здесь, так в другом

месте, а все-таки я буду говорить ту правду, в которую верю, буду говорить, пока вы мне не докажете, что артельная лавка полезна, буду говорить, пока вы мне не докажете, что слова мои пустые, и если сделать по ним, то для вас будет не польза, а вред. (Садится, тяжело дыша.)

СТАРИК (опираясь на палку): Справедливо говорит детина. Што, мы хуже собак, што ли? Собака – и та зря не брехать, а брехать – так пустобрехом и зовут 45 .

Флоринский А. Две силы. Сцены из сибирской кооперативной жизни в 4-х действиях

45

Флоринский А. Две силы. Сцены из сибирской кооперативной жизни в 4-х действиях. Красноярск: Издание Енисейского Губернского Союза Кооперативов, 1918. С. 34.

Зарисовки

Прежде чем углубиться в историю кооперативов, стоит предложить читателю несколько зарисовок из обыденной жизни кооперативов. Они иллюстрируют разнообразие институциональных форм, называемых «кооперативом».

Кредитное товарищество, 1896–1917 годы

15 апреля 1914 года кредитное товарищество Александровской волости Осинского уезда Пермской губернии созвало внеочередное собрание для избрания нового председателя, которому сразу было поручено ходатайствовать перед Главным управлением землеустройства и земледелия о получении ассигнования на устройство прокатного пункта. На собрании присутствовали 93 из 521 члена. Согласно уставу любой из жителей 18 селений Александровской волости, объединявшей 1417 дворов, имел право вступить в этот кооператив. В 1914 году его членами состояли около трети крестьянских дворов волости. Четырьмя годами ранее, когда этот кооператив был только открыт, он объединял лишь 24 двора. Низкий вступительный взнос, без сомнения, поспособствовал такому быстрому росту членства. Тем более, начальный капитал в тысячу рублей уже был обеспечен Государственным банком при создании кооператива, а последующие вклады членов только укрепляли его.

За четыре года капитал кооператива достиг 16 696 рублей, при том что сберегательные вклады членов составили 66% этой суммы. Кроме обычных вкладов под процент, часть вкладов главы семей открывали, чтобы приготовить приданое для своих дочерей, внося от 25 до 100 рублей на депозит под проценты 46 . Основным источником доходов кооператива служила процентная ставка на кредиты, выдаваемые местным сельским жителям на разные нужды, такие как покупка лошади, плуга или сеялки 47 .

46

РГИА. Ф. 582. Оп. 4. Д. 13301. Л. 99.

47

ГАПК. Ф. 39. Оп. 1. Д. 260.

В 1914 году правление кооператива предприняло первую операцию, которая не была строго банковской: собрание членов одобрило покупку сеялок и зерносортировалок для того, чтобы оборудовать ими будущий волостной пункт проката сельскохозяйственной техники. Средства для этой торговой операции правление кооператива рассчитывало получить из внешних источников. Районный агроном помог ходатайствовать перед Оханским земством о выдаче безвозмездной субсидии из средств Главного управления землеустройства и земледелия 48 .

48

Там же. Д. 242. Л. 7.

Многие кредитные товарищества занялись посреднической деятельностью гораздо раньше. К 1914 году такие кооперативы способствовали созданию различных подсобных предприятий, таких как мельницы, маслобойные или сыроваренные заводы. Пункты проката сельскохозяйственных машин, например, предоставляли свою технику в распоряжение всех жителей независимо от того, были они членами или нет, однако пайщики платили за прокат меньше. Таким образом, кредитные товарищества сделали доступным оборудование, которое прежде могли приобрести лишь зажиточные дворы: сортировочные машины стоили от 75 до 100 рублей, а плуги и бороны – от 24 до 35 рублей.

Общество потребителей, 1864–1917 годы

Общество потребителей – это кооператив, основная деятельность которого состояла в управлении лавкой, где продавались товары повседневного обихода и продукты питания. Общее собрание пайщиков выбирало в правление из своих рядов трех членов, уполномоченных вести все торговые оптовые операции. Они ездили, например, на ежегодные ярмарки, где заключали договоры напрямую с поставщиками, или же оформляли заказ товаров в центральном офисе закупок крупнейшего кооперативного объединения – Московского союза потребительских обществ (МСПО). На роль приказчика, однако, нанимался работник извне, с опытом работы у прилавка, умевший вести бухгалтерию и кассовые операции.