Блеск и нищета Великого Инквизитора
Шрифт:
— На моей памяти впервые. Обычно у нас довольно тёплые зимы, хотя и осень бывает затяжной, но такого безумства я не припомню. Погода странным образом ведёт себя с того памятного дня, как вы появились в нашем монастыре, плюс минус три дня.
— Будем надеяться, что погода не моя заслуга. — Пошутил я, но тут же перешёл к делам. — Что требуется от меня?
— Я помогу ученикам утеплить окна и правильно забаррикадировать дверь, но не в моих силах быть в двух местах одновременно. Возьмите под свою опеку послушников гуманитарных ветвей и сопроводите в зал. Там очень много детей, а они могут испугаться непогоды.
— Я всё сделаю.
— Спасибо,
Задание не такое уж и сложное. Младшие послушники были совсем маленькими детьми, от пяти до двенадцати лет, обычно за ними приглядывали менторы, но в этот раз им хватало и другой работы. Я отправился в трапезную, там где они всегда собирались в случае внезапных проблем. Действительно, в просторном помещении за столами расположились мальчики и девочки самого младшего разного возраста. Погода за окном портилась на глазах, и было темно как ночью, метель страшно завывала, но все они стоически боролись со страхом, хотя мне самому стало не по себе от заунывного воя за окном.
— Вот вы где, мои юные дарования! — я улыбнулся им во все свои тридцать два зуба и был счастлив получить ответные улыбки.
— Странник. Это Странник пришёл. Он защитит нас от бурана! — простодушно вымолвила одна из девчонок, чей возраст колебался от семи до девяти лет.
— Да-да. Ничего не бойтесь и идите за мной. Я провожу вас в безопасное место.
Да, я был несправедлив утверждая, что в монастыре у меня нет друзей. Самые юные из послушников не делали из меня Божественного Избранника описанного на страницах пророчеств. Для них я был просто другом и заступником, и я старался платить им за их искренность своей поддержкой. Те что старше были мною презираемы за свой фанатизм, а вот дети всегда принимали меня за своего. Наверное потому что я и сам был немного ребёнком.
Я вёл детей сложными переходами к месту сегодняшнего собрания, хотя на мой личный взгляд, оно совершенно не подходило к сегодняшнему случаю. Метель могла очень быстро заморозить весь монастырь, в том зале было тепло, но оттуда очень хорошо было слышно завывание ветра, от этого становилось жутко, к тому же там было гораздо темнее чем в остальных местах, даже факелы давали слишком поверхностное освещение. Детям в такой обстановке не место, даже если это дети Харакерста. Но я выполнил приказ, привёл моих подопечных в зал, проследил, чтобы они расселись на мягкие ковры и на всякий случай дал им одеяла в изобилии хранившиеся в этом помещении. Вскоре сюда должны были прийти старшие ученики, но пока их не было бремя заботы о младших ложилось на мои плечи.
Место где мы находились, как я уже говорил, было оборудовано на случай внезапных напастей. Это было что-то вроде убежища. Здесь была очень хитрая система вентиляции и отопления, суть которой я так и не понял до конца, в кладовке по соседству всегда хранились продукты и я ни кривя душой выделил каждому по куску вяленого мяса. Факелы едва светили, а что происходило снаружи нельзя было разобрать, духовые оконца находились слишком высоко, но в какой-то момент за окном раздались дикие крики и страшный грохот, отчего мои питомцы заволновались, а некоторые от испуга начали всхлипывать.
А Лександр и старшие послушники тем временем трудились в поте лица. Буран перерос в самый настоящий ураган, который грозил вырвать с корнем многие вековые деревья. Никогда
Следом за первым грохотом раздался второй, потом третий, а когда один из них прозвучал совсем близко от монастыря, я и сам немного струхнул. Понимая, что состояние детей близкое к панике я решил немного разрядить обстановку.
— Ничего не бойтесь, мои юные друзья. В монастыре мы в безопасности. Не слушайте этот жуткий грохот. Давайте я лучше сыграю для вас на флейте.
— Флейта? Вы умеете играть на флейте, Странник? — с искренним восторгом спросил какой-то мальчишка.
— Не так давно научился. Давайте, рассаживайтесь в круг, а я сыграю для вас.
Они беспрекословно подчинились мне, я подождал, пока всё внимание будет сосредоточено на мне и только после этого достал зимнюю розу. В полутьме комнаты она сверкала ярче обычного вызывая во мне острый приступ желания продолжить наше утреннее безумие.
— Итак, друзья мои, что бы вы хотели услышать? Вы любите весёлые и задорные или грустные и щемящие душу мелодии?
— Весёлые! — дружно протянули непосредственные дети.
— Хорошо. Тогда давайте я сыграю для вас мелодию, которая прогонит зимнюю стужу от наших стен. Я назову её «Битва Ледяных Сестёр».
Я часто повторяюсь, простите меня за это, но такова уж моя привычка. Можете считать это особенностью стиля написания. В конце конов для меня это в большей степени мемуары. Я благодарен всем, кто привил мне музыку за те мгновения счастья, которые я получил, моя душа с каждой сыгранной мелодией исцелялась от старых ран, и только время должно было показать навсегда ли. Я снова начал играть с полной отдачей и самозабвением. Я не заметил, как дети заснули, я не заметил, что шум за окном утих, я не заметил, что с каждым тактом погода всё улучшается и улучшается. Для меня всё это потеряло значение — это была гармония. И наверное я снова бы играл бы до самого вечера, если бы мне на плечи не легли такие знакомые женские пальцы.
Молчание порой бывает гораздо важнее любых слов. Я оторвался от игры и чуть отодвинул флейту от своих губ. Пальцы Дженналит бережно прошлись по моему лицу, я коснулся их губами, Дженна позволила мне поцеловать запястье, и только после этого обняла меня по настоящему прижавшись всем телом.
— Я никогда не думала, что ты можешь оказаться именно таким. — Прошептала она мне в ухо, я затрепетал от наслаждения, когда её губы коснулись шеи.
— Таким беспомощным? — почему-то вырвалось у меня.