Блеск и нищета Великого Инквизитора

Завальнюк Алексей Геннадьевич

— Почему, Ноэль? Ответь мне, что же послужило причиной твоего изменения? — я с трудом подавил желание назвать эту трансформу Извращением.

— Всё очень просто, Странник. — Ноэль оторвался от своего занятия и посмотрел мне в самую душу. — Этот монастырь был основан горсткой трусов и предателей. Там в большом мире их называют дезертирами. Спасаясь от тягот войны, они заключили Договор с могущественным Тёмным Владыкой, а когда поняли, что наделали и кому служат, спаслись приняв обет служения Смертельной Госпоже. Однако Господин был настолько силён, что в гневе проклял их, так что обитатели Харакерста не могут защититься от него в не этих стен. Рабы трусости превратились в рабов проклятья, за своей приверженностью к традициям они не видят ничего.

— Я всё равно не понимаю тебя, Ноэль. Чем же так плохи

ваши традиции, что ты хочешь их уничтожить?

— Это ещё проще, Странник. Каждый попавший в сеть Харакерста становиться рабом. Здесь младшие прислуживают, старшие владеют, а слабые безжалостно истребляются. Я был слаб и у меня всегда был выбор между смертью и служением, но я хотел большего. Тут нет особого выбора — это тюрьма, а я беглец. Я просто хочу уйти отсюда спасая, как можно больше народу, а Криган просто стоял на пути.

— Вот значит как? Значит ты и меня считаешь рабом, Нэол? — холодным голосом поинтересовался я.

— Тебя?! Да как можешь говорить такое ты? Ты освободил меня и подарил Силу, более того, теперь я точно знаю, что ты рабом никогда не станешь. Я преклоняюсь перед тобой.

— Ноэль, я не понимаю. — Беспомощно выдавил я из себя.

— Понимание придёт со временем. Идите, Странник. Мне тоже пора, просто не забывай, что это уже началось, а всё остальное ерунда.

Ноэль продолжил своё чёрное занятие, и я скрипнул зубами разделяя с ним позор. Однако мне на плечо легла рука Лександра и прозвучал его тихий голос: — Нам действительно нужно идти, Странник, вы и так сделали всё возможное. Пускай он наслаждается своим бесчестьем в одиночестве.

Удручённое состояние никак не желало покидать меня, но я всё же отправился вслед за Лександром встречая подобострастные взгляды юных монахов полнейшим равнодушием. В тот вечер я благодарил богов только за то, что Дженналит не видела меня в минуту моего позора.

Глава 11

Фьёрн Layon — немного счастья для Странника

Вот так вот и прошло моё испытание, после чего потекли монотонные будни Харакерста. Не смотря на то, что «Золотой Лорд» щедро одаривал меня силой, опыта это не принесло. Исчезла та лёгкость, которая присутствовала во время битвы с Лександром, теперь я был вынужден играть по правилам. Лександр добивался поставленных задач почти всегда, он учил щедро и ничего не скрывая, но моим наставником стать так и не смог. Он не был для меня тем кем в своё время являлся Тористан. Старик Айланделл вообще стал избегать меня, не смотря на все свои обещания обучить мастерству, хотя его трудно винить в этом. Итак моим спутником снова стало проклятое одиночество, особенно после того, как Балиф и Ромул стали видеть меня чем-то неземным. Друзей в монастыре я так и не завёл не считая — Дженналит, которая тоже стала меня избегать. С того злосчастного дня я никак не мог забыть вкус её губ, хотелось повторить это блаженство, но ничего не удавалось. Единственный человек, с которым я хоть как-то общался был Ноэль. С ним порой происходили очень странные вещи. Мой юный товарищ отличался от Кригана так же сильно, как Айланделл отличался от Лександра. Ноэль был мягче, добрее, он взял под свою опеку множество слабых послушников значительно усилив свою ветвь. Учителя скрипели зубами, но были вынуждены молчать. Я не мог понять истинных причин их беспокойства, Лександр ничего не объяснял, и лучшее, что мне оставалось, просто не вмешиваться.

Но вы уже могли изучить мою натуру, когда в моей жизни наступала монотонность, я попадал в сети тоски и одиночества. Так случилось и в тот вечер, это было двадцатого декабря, только ученики Харакерста называли этот месяц «Норд». Я закончил очередную тренировку с Лександром, и он с довольным видом сообщил мне, что с завтрашнего дня я буду помогать ему в обучении младших послушников (Некоторые учителя преподавали азы мастерства юным ученикам, чтобы им было легче сориентироваться в будущем). Худшей новости нельзя было и придумать. В моём присутствии они были готовы вылезти «из шкуры вон» лишь бы я научил их тайнам госпожи. Возникало ощущение, что я действительно их знаю. Поняв, что отказаться я не имею права отказаться, мне пришлось покорно кивнуть. Лександр пожелал мне доброй ночи и отправился по своим делам, а я надел капюшон и вышел

на улицу. Зимы в Харакерста были суровы, но, как вы помните, холода я не испытывал. В минуты сильнейшего душевного волнения я любил бродить по лесам, особенно по нашим лесам. Ноги понесли меня вперёд, и я не особо задумываясь бродил по лесам, пока вдали не услышал красивую мелодию. В моей голове, что-то предупреждающе стрельнуло, я узнал мелодию и звук флейты, хотя вроде как не слышал её раньше. Я пошёл на звук постепенно двигаясь всё быстрее и быстрее.

У меня было любимое место в лесу Харакерста. Над берегом Хрустального Озера возвышался скалистый утёс на котором росло огромное красно дерево с невероятным количеством ветвей. Летом под кроной этого дерево можно было скрыться, как от изнуряющей жары, так и от проливных ливней, которые в изобилии орошали землю. Именно там находился таинственный флейтист. Я старался двигаться, как можно тише, стараясь не спугнуть музыканта, и какого же было моё удивление, когда я увидел, что Ноэль. Тёмный наставник стоял ко мне спиной и играл невероятно красивую мелодию чуть покачиваясь в такт. Я конечно знал, что Ноэль музыкант, но до этого он не играл ни на чём кроме гитары, и сейчас я был вынужден признать, что он — Мастер. Это было просто потрясающе, но в тоже время я был готов поклясться, что уже слышал эту мелодию раньше.

Ноэль играл до тех пор, пока не заметил меня. Пронзительные глаза остановились на мне и мелодия замерла.

— Странник? Что вы здесь делаете, особенно в такой поздний час? — Ноэль выглядел подозрительным, и я поспешил снять его напряжение.

— Не волнуйся, я не хотел за тобой следить. У меня снова дурное настроение, вот я и ушёл на прогулку. Твоя мелодия была так приятна, что я не мог не заинтересоваться. Прими моё восхищение — это игра Мастера.

— Спасибо, Странник, — Ноэль казалось смутился, — но до Мастера мне далеко.

— Не скромничай, друг мой. Я никогда раньше не слышал эту мелодию… Ну, во всяком случае, мне так кажется. Но ты играл просто Божественно. Что это за партия?

— Это не просто партия, Странник. Это легендарная «Песнь о Воителях Эллоры.».

— Воители Эллоры? А о чём в ней поётся? — нет, определённо я знал эту мелодию, её звучание вызывало сладостную истому.

— Это очень старая и красивая сказка, Странник. Она существует в двух вариантах: в рукописном, и в музыкальном. Рукописи до сих пор доступны многим в большом мире, а вот песнь — нет. Она была написана безумным эльфом утопистом времён Императора Кенариса Аркасана. В ней рассказывается о Жизни и Смерти, о любви, предательстве самоотверженности и многом другом. Светлейшая Эллора была дочерью богини и смертного мужчины. От рождения ей был дан дар предвиденья и в будущем она увидела приближение Великого Зла. Будучи богиней она не могла сама сражаться с ним, поэтому Сиятельная призвала пять самых могущественных мужей и пять самых могучих жён и поручила им эту миссию. Им было нелегко научиться сражаться вместе, первое время они враждовали между собой, но всё же сплотились в одну команду. Сейчас я играл песню Ирианоры храброй.

Я внимательно слушал Нэола, а память услужливо подкидывала мне картинки из самой любимой моей сказки, которую в детстве я зачитал до дыр. Внезапно мне вспомнились холодные зимние вечера моего детства, которые я проводил за книжкой возле камина. Я зажмурился, а когда открыл глаза, увидел совсем другое место. Гостиная в моём доме, в моём любимом кресле сидит высокая женщина с огненно-рыжей шевелюрой, печальными зелёными глазами, и точно такой же искрящейся кожей, как и у меня. Миг и всё пропало. Я понял, что видел свою мать, но не знал, зачем мне послали это видение.

— Да, Ноэль. Теперь мне кажется, что моя мать в своё время обучала меня игре на музыкальных инструментах, и я разучивал эту песнь. Правда не получается вспомнить её до конца.

— Невозможно вспомнить её целиком. Кхель Аванхель умер не закончив её до конца. Это была самая большая потеря в мире искусств, даже в наши дни никто не смог закончить труд Истинного Мастера.

— Согласен с тобой, эта мелодия воззвала к моей измученной душе.

— Великолепно, Странник. Старые шрамы дают о себе знать, но даже стезя воина избранная вами не затмит стремление к красоте. Это хорошо. — Ноэль перенял от Кригана странную манеру философствовать.