Блеск и нищета Великого Инквизитора
Шрифт:
Он поднялся со своего места и я впервые за сегодняшний день увидел в его глазах твёрдую решимость довести дело до конца.
— Нет, Инквизитор Экзель. Я пришёл сюда, дабы увидеть смерть убийцы. Мне всё равно как, но я хочу увидеть, что негодяй, который виновен в страшных преступлениях против меня и народа Империи получил сполна. Я требую справедливости.
— Да будет так. — Прошептал я и повернулся к чародею. Мэлвин смотрел на меня и улыбался, даже в такой ситуации он умудрялся глядеть с выражением лёгкого превосходства.
— Начинай представление, Инквизитор. — Прошипел он и меня охватила Ярость.
— Мэлвин Ордотен,
— Да, Экзель, я понимаю. — Громко и уверенно произнёс чародей.
— Так же я являюсь устами и волей его императорского величества Фредерика Александра Аркасана пятого и несу Имперскую справедливость.
— Я понимаю, Инквизитор, — усмехнулся он и я разорвав чёрную ленту развернул свиток.
— Его величество Император Фредерик Аркасан пятый обвиняет тебя в незаконном проникновении на территорию империи, в похищении и убийстве детей из деревень Арантас, Миор, а также из города Шиарана и Антигорска. Так же ты обвиняешься в создании подпольных ответвлений Ордена Некрономикон на территории Империи. Ты признаёшь себя виновным в вышеперечисленных преступлениях?
Толпа возбуждённо вздохнула, когда чародей расхохотался мне в лицо.
— Вы забыли добавить о том, что я уничтожил конную сотню Имперской кавалерии и отравил колодцы в поселениях «Нимра», «Горная пята» и «Брандоре». Да! Я признаю себя виновным. — Он снова вызвал во мне гнев.
— Хорошо. Орден Инквизиции обвиняет тебя в похищении уже вышеперечисленных детей, а также в проникновении на землю Тёмного Княжества и похищении детей из деревень «Новистадор», «Орлиная Гряда» и «Чёртова падь». Так же ты обвиняешься в запретной Некромантии и жертвоприношении. У нас есть сведенья, что все дети украденные тобой были принесены в жертву. Ты обвиняешься в создании подпольных орденов Некрономикона и саботаже против Великого Договора и Ордена Инквизиции. И ты обвиняешься в пособничестве Некрономикону. Ты признаешь себя виновным?
— Да, Инквизитор Экзель, признаю. Я признаю себя виновным в этих жалких свершениях. — От этих слов и его смеха у меня свиток выпал из рук и я заорал на всю площадь.
— Ты обвиняешься мною, Некромант, в том, что смущал ум Инквизитора, что ты обучал его своим мерзким обрядам и тайнам тёмного мастерства! Я обвиняю тебя, Мэлвин, в том, что ты подарил мне кров, а потом предал! Я обвиняю тебя в лицемерии, предательстве и подстрекательстве против Великого Договора! Ты признаешь себя виновным? — толпа молчала, Хабек схватился за голову, а Миньон с усмешкой отвернулся.
— Да, мой ученик, я признаю себя виновным перед тобой и прошу твоего прощения.
Я замер и с трудом заставил себя посмотреть на него. Чародей больше не улыбался. Цепи на его руках лопнули и он стоял напротив меня протянув в мою сторону руки ладонями вверх. Он смотрел серьёзно и в его глазах не было раскаянья.
— На что ты рассчитываешь, чародей? — Спросил я растоптав проклятый свиток. — Ты думаешь, что я прощу тебя, и отпущу? Не выйдет!
— Я прошу у тебя прощения, а не отпущения грехов. Я виноват лично перед тобой, а не перед этими людьми. Вчера ночью я понял, что должен был рассказать тебе всё с самого начала. Подари им то, чего они хотят, но и меня отпусти. Я молю тебя о покое.
— Нет, Мэлвин! Никогда. Ты не задумывался о чувствах этих
Я сорвался с места. Заклинание Развоплощения не обладало рамками, его можно было наложить в пределах видимости мага, но я так хотел причинить ему лишние страдание. То пламя в моих руках, которое так напугало людей и было уже законченным заклинанием. Я собрал всю свою ненависть в кулак и обрушил его на чародея. Томительно потекли секунды, до него оставались считанные шаги, когда чародей сделал странный жест рукой и время остановилось.
Меня приняли Тёмные Князья. Наставником Боевых магов и их начальником оказался сам Михаил Аурора. Он посмотрел на меня сквозь призму и безо всяких протестов проводил к Князьям. Я сумел убедить их в том, что в начале следующего года смогу окончательно восстановить барьер, и попросил разрешение на работу в пределах Княжества. Разрешение мне дали, тем более, что меня порекомендовал сам Михаил.
Я шёл по ярко освещённой улице неподалёку от дворца Князей и размышлял. Моя королева задумала что-то грандиозное, я не слышал о том, чтобы летописцев времён одаривала телами сама предвечная. Я почувствовал нечто неладное и остановился. Что-то произошло и долгое время я не мог понять, что именно, пока не заметил людей. Люди застыли в странных позах, кто-то не закончил шаг, у кого-то застыли волосы обдуваемые ветром. Я перевёл взгляд на деревья и поразился. Они были недвижимы. О таком я слышал только однажды, но боялся поверить, что это правда. Кто-то применил заклинание Хроноса — «Остановка Времени».
— Верон. — Королева вышла из тени и посмотрела на меня.
— Моя королева. — Я поклонился.
— Верон, сейчас Экзель находится на самой грани судьбы. Ему предстоит кое-что совершить, но если это сделать по закону, он сойдёт с ума от осознания вины. Возьми отдачу заклинания на себя, все дети использованные в обряде Триады освободятся если ты это сделаешь и наш Инквизитор обретёт внутренний покой.
— Повинуюсь, моя королева. — Склонился я и прохладные губы коснулись моей щеки.
— Спасибо, Верон.
Тасия исчезла, а я развёл руки в сторону и начал кричать слова заклинания в небеса. Мне предстояла нелёгкая работа.
Я ничего не путаю, время остановилось. Замерли люди на ристалище, птицы в небесах, исчезло дуновение ветра, да и я сам стал почти недвижим. Чародей размял кисти рук и печально посмотрел на меня.
— Что ты сделал, Мэлвин? — надо же, губы повиновались мне.
— Я остановил время, Экзель. Я уже говорил тебе, что работая на Хроноса получил это право, которое даже Низвергнутый не смог у меня отнять. Но я забыл уточнить, что это право на пять минут всеобщего времени. Само мироздание сейчас остановилось. Все вселенные, все миры, все существа, и даже боги. Сейчас не бушуют войны, люди ничего не чувствуют и я ощущаю покой.