Блестящая девочка (Том 2)

Филлипс Сьюзен Элизабет

Флер решила, что самое лучшее для нее сейчас - это уехать в Грецию, потому что Белинда там уже побывала. Она всегда любила острова. Флер сказала Алексею, что им надо поговорить о деньгах, которые он вкладывал по ее просьбе. Она арендовала бы дом в Греции и купила лошадь. Впрочем, может, и не стоит ее покупать, пока она не устроится основательно.

Но Алексей заявил, что основная сумма ее денег на долгосрочных вкладах, и взять их сейчас невозможно.

Флер настаивала.

Алексей сказал, что она должна понимать, насколько это непросто.

Потом попросил не беспокоиться о деньгах и пообещал купить все, что она пожелает.

Флер захотела дом в Ажане и лошадь.

Он пообещал поговорить об этом, когда она почувствует себя лучше.

После беседы с Алексеем ей стало немного неловко за свое поведение. Она с такой легкостью позволяла отцу заниматься ее деньгами, что пропускала мимо ушей все его объяснения насчет вкладов. Она подписывала бумаги, которые он ей присылал, не читая, и возвращала их. Счета всегда бывали оплачены в срок, у них с Белиндой было денег столько, сколько нужно. О финансовых сложностях ей не приходилось беспокоиться. Флер пошла в комнату и решила еще немного поспать.

В одно из воскресений они зашли в пустой офис Алексея, и он показал ей свои самые драгоценные вещи. Стол, купленный на аукционе в Лондоне за двести тысяч фунтов, молельный коврик из Малой Азии, костяной прибор, в котором в восемнадцатом столетии хранились курительные принадлежности самурая. Когда они вышли на бульвар Сен-Жермен, чтобы сесть в лимузин, мимо них пробежал мужчина с ярко-оранжевой повязкой на голове и с черным хронометром на запястье. Она попыталась вспомнить, каково это, когда ты, полный сил и энергии, бежишь ради удовольствия.

В ту ночь Флер снова не могла заснуть. Потом забылась тревожным сном, ненадолго. Внезапно она открыла глаза. Ночная рубашка промокла от пота. Ей снился Джейк. Будто она вернулась в монастырь, и он хочет ее там оставить. Сняв рубашку. Флер завернулась в халат и пошла в ванную за снотворным. Но пузырек оказался пуст, вчера она вытряхнула последние таблетки.

Флер решила найти Алексея. Но в комнате его не было. Сердце тревожно забилось, пульс участился. А если и он ее бросил?

Потом Флер заметила в конце коридора свет, он падал на ступеньки лестницы, ведущей в пристройку.

Флер поднялась по ступенькам и увидела, что дверь приоткрыта. В более странной комнате ей не доводилось бывать никогда в жизни. Потолок был голубой, как небо, а по нему неслись белые пушистые облака. Край парашюта, прицепленного к потолку, свисал над железной кроватью. Алексей с поникшими плечами и пустой рюмкой в руке сидел на стуле посреди комнаты.

– Алексей?

– Оставь меня, - резко бросил он.
– Уходи отсюда.

Флер догадалась, что это комната Мишеля. Занятая собой и собственной болью, она до сих пор не удосужилась обратить внимание на боль отца.

Она опустилась на колени рядом со стулом. Флер никогда не видела, чтобы он много пил. Но сейчас от него разило ликером.

Наверное, у Алексея выдалась ужасная ночь.

– Ты тоскуешь по нему, да?
–

тихо спросила она.

– Ты ничего не знаешь об этом.

– Я знаю, что такое тосковать о ком-то, Алексей. Я знаю, что такое тосковать о том человеке, которого любишь.

Он поднял голову, и она увидела холодные, пустые глаза. Она испугалась.

– Твои чувства очень трогательны. Но они ни к чему. Мишель - тряпка, я вычеркнул его из своей жизни.

"Как и меня, - подумала она.
– Когда-то ты вычеркнул из своей жизни меня".

– Мне надо было выпить, и я себя потешил. Ясно?

– Что ты хочешь сказать?

– Кто, как не ты, Флер, должна понять. Именно ты, из всех.

Ей не понравилось его замечание.

– Ты думаешь, я себя тешу?

– Ну конечно. Ты возвела на пьедестал Белинду. Из меня сотворила отца, которого тебе всегда хотелось иметь.

Флер ощутила, как холодок пробежал по спине; встала" потерла руки.

– Зачем мне было тебя придумывать? В последние несколько лет ты прекрасно относился ко мне.

– Я был именно таким, каким ты хотела меня видеть.

Флер решила вернуться к себе в комнату.

– Спокойной ночи, Алексей. Я пойду спать.

– Подожди.
– Он поставил пустую рюмку на стол.
– Не обращай внимания. У меня тоже есть свои собственные фантазии.

Так что вряд ли стоит смеяться над твоими. Я мечтал обрести в Мишеле сына, достойного меня, а не порочного слабака, который лучше никогда бы не рождался.

– Смешно, - резко ответила она.
– И старомодно. Миллионы людей гомосексуалы. Подумаешь, какое дело.

Он вскочил, и ей показалось, он сейчас ударит ее.

– Ты ничего не знаешь об этом. Ничего!
– зарычал Алексей.
– Мишель это Савагар.
– Он зашагал по комнате, пугая Флер исступленными движениями.
– Такое бесстыдство немыслимо для Савагара. Это кровь твоей матери. Мне не надо было жениться на ней.

Никогда! Она одна из ошибок моей жизни, от которой я так и не смог оправиться. Мишеля испортило ее невнимание. Если бы не было тебя, она стала бы ему настоящей матерью Его устами говорил алкоголь. Это не ее отец. Флер понимала, ей лучше уйти, сейчас же, прежде чем она услышит нечто, чего она не хотела бы слышать. Она повернулась к двери, но он оказался рядом.

– Ты ведь меня совсем не знаешь? Так?
– Он провел рукой вверх по ее руке.
– Я думаю, мы должны сейчас поговорить. Я пытался быть терпеливым, дать тебе время прийти в себя. Но все слишком затянулось.

Флер попятилась, отступая, но Алексей удержал ее.

– Завтра, Алексей, - попросила она, - когда ты будешь трезвым.

– А я не пьяный. У меня приступ меланхолии.
– Он положил ей руки на шею и мягко провел пальцем по контуру уха - Ты бы видела свою мать, когда она была еще моложе тебя. В ней было столько жизни, страсти и детского эгоизма. У меня есть планы на твой счет, дорогая. Они возникли в первый же день, как я увидел тебя.