Блестящая партия

Маклейн Джулиана

Еще несколько секунд Флоренс молчала, соображая, как ей следует поступить.

– Ладно, пригласите его, а мы с Софи пока поговорим с домоправительницей и попросим повара приготовить наши любимые печенья.

После этого Флоренс и Софи вышли из комнаты, предоставив миссис Уилсон самой разбираться с графом Мэндерлином, а уже через несколько минут дворецкий, зайдя на кухню, попросил Софи пройти с ним в столовую.

Следуя за дворецким, Софи чувствовала себя весьма неловко. Когда она вошла в комнату, граф быстро поднялся; он был невысокого роста

и довольно худощавый. Даже подобия улыбки не угадывалось на его лице.

– Мисс Уилсон, – торопливо заговорил он, – благодарю вас за то, что согласились уделить мне время. Мне хотелось бы обсудить с вами один весьма серьезный вопрос.

Беатрис встала:

– Наверное, я лучше подожду в соседнем зале. – Она нервной походкой вышла из комнаты.

Заметив, что мать побледнела, разволновалась и Софи.

– Мисс Уилсон, я хочу просить вашей руки, – странно равнодушным голосом проговорил граф.

Неужели это именно так и бывает? Никаких любезностей, никаких комплиментов. Боже, неужели эти чертовы британцы совсем ничего не понимают? Очень вежливо, стараясь, чтобы ее голос звучал доброжелательно, Софи произнесла:

– Я весьма благодарна вам, граф Мэндерлин, за ваше великодушное предложение, но боюсь, вынуждена буду его отклонить.

Софи собиралась вежливо объяснить гостю причину отказа, сказать, что она не готова принять ничье предложение, но граф не дал ей договорить и вежливо поклонился.

– Я весьма благодарен вам за то, что вы согласились побеседовать со мной в такое чудесное утро, мисс Уилсон. Вы были так добры, выслушав мое предложение...

Едва договорив эту фразу, граф поспешно вышел и закрыл за собой дверь, а Софи, совершенно ошарашенная, осталась стоять посреди комнаты.

– Ну, что ты ему сказала? – взволнованно спросила Беатрис, врываясь в комнату.

– Конечно, я сказала ему «нет».

– Все произошло так неожиданно... А что он тебе сказал?

Флоренс также вернулась в комнату и теперь старалась не пропустить ни слова. Софи за две секунды повторила все, что было сказано между ней и графом, и все трое, взволнованные случившимся, в изнеможении опустились на стулья.

– Я уверяла графа, что это неразумно, – объясняла миссис Уилсон, – и даже пыталась отговорить его, но он ничего не хотел слушать...

Софи постепенно приходила в себя, состояние шока проходило.

– Это было самое неромантическое предложение руки, о котором я когда-либо слышала. Вероятно, графу уже известна величина моего приданого...

Беатрис и Флоренс сразу замолчали и молчали все время, пока горничная, принеся большой поднос, на котором стояли серебряный чайник, чашки и тарелка с оладьями, расставляла все это на столе.

– По крайней мере, у тебя в запасе есть граф Уитби, – сказала Флоренс, наливая себе чай и стараясь сменить тему разговора. – На мой взгляд, он намного красивее, и я позволю себе предположить, что если цветы могут служить свидетельством, намного более романтичнее. Разве я не права, Беатрис?

– Не будем забывать и про герцога, – поспешно

добавила Беатрис, – может быть, ему надо еще несколько раз встретиться с Софи, и после этого он тоже пришлет цветы?

Флоренс какое-то время молчала, как будто обдумывая ответ.

– Я бы на вашем месте не строила никаких планов относительно герцога, – наконец произнесла она и продолжила пить чай.

– Что вы имеете в виду, Флоренс? Вы что-то знаете о нем?

Графиня пожала плечами:

– О, ничего особенного. Просто я не думаю, что герцог готов жениться. Жаль тратить на него усилия, когда есть более надежные претенденты.

– И все же почему вы так думаете? – не успокаивалась Беатрис. – Герцог провел много времени наедине с Софи, танцуя с ней на балу. К тому же он производит впечатление настоящего джентльмена.

Флоренс выразительно пожала плечами.

– Да, конечно. Он действительно ведет себя так время от времени, общаясь с привлекательными девицами, но это ни к чему не приводит. К тому же ходят слухи о его кратковременных связях, разумеется, тайных, с замужними дамами. Уверяю вас, герцог разбил не одно женское сердце. – Флоренс сделала еще несколько глотков чая. – По-моему, он просто бабник и у него нет никакого сострадания к своим жертвам. Его интересует только одно, ну, вы понимаете, и ничего, кроме этого. Говорят, что у него вообще нет сердца.

Софи почувствовала, что ей вот-вот станет дурно.

– Но может быть, для герцога, наконец, настало время жениться? – не уступала Беатрис. – Должен же он заботиться о продолжении рода...

– Разговор о наследнике – это совсем другое дело. В роду Уэнтуортов безжалостные твердые сердца передаются по наследству. Отец герцога пьянствовал, пока не погубил себя, а дед после огромного количества скандалов, включающих и смерть его жены, покончил жизнь самоубийством, выстрелив себе в голову. – Голос Флоренс дрожал от возмущения.

– Ах, Боже мой! – воскликнула Беатрис.

– Вы правы, эти рассказы способны шокировать кого угодно, – согласилась Флоренс, – но что делать, если это правда...

Однако Беатрис и не думала сдаваться.

– Вполне возможно, что герцог еще не встретил женщину, которая затронула бы его сердце. – Она улыбнулась дочери, которая все это время молчала, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни языком.

– Я бы все-таки не рассчитывала на герцога, Беатрис. – Флоренс налила себе еще чаю. – Даже его мать, вдовствующая герцогиня, боится подыскивать ему невест.

– Боится? – удивленно переспросила Софи, к которой, наконец, вернулась способность говорить.

– Да-да, именно так, – уверила ее Флоренс. – Вы, наверное, заметили, что герцог иногда выглядит... как бы это лучше сказать... пугающе. Насколько я понимаю, они с матерью почти не разговаривают: он презирает ее, а она старается не попадаться ему на глаза. Хотя, конечно, все это может оказаться досужими сплетнями...

Какое-то время Софи молчала, не в силах поверить услышанному. Неужели герцог презирает свою мать?