Блестящая партия

Маклейн Джулиана

Так в чем же была проблема? Почему он нервничал? Неужели из-за того, что Софи – американка, и, женившись на ней, он в какой-то мере становился предателем? Впрочем, свое решение он не намерен был менять.

Внезапно герцог понял, что его беспокойство совершенно не связано с происхождением Софи. Он нервничал потому, что никак не мог избавиться от мыслей о ней, хотя усиленно старался это сделать. Более того, она занимала не только мысли – все его тело стремилось к ней. Джеймсу безумно захотелось немедленно увидеть

ее и вместе с ней выполнить все необходимые досадные формальности, чтобы затем испытать невероятное наслаждение свадебной ночи.

Вот только как же ему быть с проклятой наследственностью? Отец его терял всякую способность рассуждать, когда страсти овладевали им, и Джеймс очень опасался повторить его судьбу. Когда раздался стук в дверь, Джеймс от неожиданности вздрогнул. Он всегда был недоволен, если его отвлекали от размышлений.

В комнате появился дворецкий.

– Приехал граф Мэндерлин, он хочет поговорить с вами, ваша светлость.

Джеймс почувствовал, как напряглись мышцы у него на спине. Неужели до графа дошли слухи о том, что вчера он был на прогулке с Софи? Не хватало еще, чтобы у него появился соперник.

– Пригласите его войти, Уэлдон.

Поднявшись со стула, Джеймс подошел к окну, чуть отодвинул штору и посмотрел на улицу, туда, где стояла карета графа. Ему было слышно, как граф поднимается по лестнице, и через несколько мгновений гость уже входил в его кабинет.

– Граф Мэндерлин, – объявил дворецкий.

– Благодарю, что уделили мне время. – Граф наклонил голову. – У меня есть важное дело, о котором я хотел бы посоветоваться с вами.

– Пожалуйста, садитесь, – предложил герцог, и небольшая хрупкая фигура графа почти утонула в глубоком, обтянутом темным зеленым бархатом кресле.

Джеймс понятия не имел, как он будет себя вести, если граф заговорит о Софи. Он прекрасно знал, что мисс Уилсон совсем не мечтает о возможном браке с графом Мэндерлином, и не только из-за его внешности, ведь он понятия не имел о том, как заинтересовать молодую женщину. Софи нужен совсем другой муж, который...

– Я пришел, чтобы попросить вашего разрешения, – снова заговорил граф, – поговорить с леди Лили насчет... – он запнулся, кашлянул в кулак и уже спокойнее закончил: – моего желания жениться на ней.

Вскоре после того, как граф покинул кабинет Джеймса, в дверь опять постучали. По характеру стука Джеймс сразу понял, что это не дворецкий.

– Входите. – Он даже не поднялся со стула.

Дверь распахнулась, и в комнату впорхнула его сестричка Лили. Иногда она напоминала брату листик, который движется в непредсказуемом направлении под влиянием легкого ветерка.

– О, Джеймс, как я смогу отблагодарить тебя? – Она кинулась к брату, даже не дав ему возможности поздороваться, а когда он поднялся со стула, порывисто обняла его своими тонкими изящными

ручками.

– О чем это ты? – невинным тоном спросил Джеймс.

– Ты прекрасно знаешь о чем. Ты самый чудесный брат на всем белом свете.

– Честно говоря, я не совсем понимаю, в чем дело.

– Лорд Мэндерлин. Ты отослал его?

Джеймс почувствовал себя немного неловко.

– А, так ты о графе? Откуда тебе известно, что он приезжал?

– Я как раз была в холле, когда граф вышел из кареты. Потом я спряталась в коридоре. Мама устроила бы истерику, если бы узнала...

– Впредь можешь никуда не прятаться, Лили. Тебе только восемнадцать, а я не сторонник ранних браков.

– Но мама будет настаивать, и я не смогу возражать ей, ссылаясь только на твои слова. Это ее еще больше разозлит.

– Это не имеет никакого значения. Если мать будет недовольна, пусть обратится ко мне.

– Она не захочет говорить с тобой.

– Вполне возможно, – согласился герцог, – но если она все же спросит меня, я объясню, что ты еще слишком молода.

Лили подняла взгляд на потолок.

– Я совсем не такая уж молодая, дорогой братец, просто мне не хочется выходить замуж за такого скучного человека, как лорд Мэндерлин.

– Тебе сперва надо повзрослеть, Лили. Когда-нибудь ты убедишься, что скучный человек – это далеко не самый плохой выбор.

Лили с удивлением посмотрела на брата.

– Не говори так, Джеймс. Вот уж никогда не думала, что ты будешь рассуждать, как мама.

Герцог подошел к окну и задумчиво произнес:

– Поверь, я совсем не такой, но мне небезразлична твоя судьба, в этом ты можешь не сомневаться.

Лили вздохнула:

– Что может быть ужаснее скуки! Я хочу жить, хочу испытать страсть...

Герцог внимательно посмотрел на сестру, как будто предостерегая ее. Ему очень хотелось сказать ей, что мир совсем не всегда оказывается добрым к людям, поглощенным страстями.

– Нет, ты этого не хочешь, – спокойно сказал он.

– Хочу и надеюсь, что так оно и будет.

Не успела Лили договорить, как опять раздался стук, после чего дверь отворилась и в дверном проеме появилась герцогиня. Холодные черты ее лица были неподвижны. Что еще предстоит сегодня? Джеймс вдруг почувствовал себя невероятно усталым, а Лили мгновенно отскочила от него.

– Привет, мама!

Герцогиня ничего не ответила, она лишь неподвижно стояла в дверях, и по выражению ее лица Джеймс без труда догадался, что она намерена высказать ему все накопившееся у нее на душе.

Он повернулся к сестре:

– Лили, скажи, пожалуйста, повару, что я не буду сегодня обедать дома, у меня встреча с моим адвокатом.

Сразу став серьезной, Лили кивнула и, проскользнув мимо матери, вышла из комнаты.

Джеймс опять подошел к окну и, стараясь говорить спокойно, спросил: