Блестящая партия

Маклейн Джулиана

Потом они прошли в маленькую гостиную, где было меньше народу. Лили и Софи уселись на диванчик возле стены, Джеймс же устроился на стуле напротив них. За его спиной виднелась красиво освещенная оранжерея, выглядевшая как зеленые джунгли.

Во время общего разговора Софи почувствовала какое-то скрытое напряжение между братом и сестрой и заметила раздражение, промелькнувшее в глазах девушки. Она предположила, что они недавно поспорили о чем-то весьма серьезном.

В это время еще две юные леди вошли в гостиную.

– О, смотрите, это Эвелин

и Мэри! Я должна подойти и поздороваться с ними. – Лили встала и направилась к своим приятельницам, а Софи осталась наедине с Джеймсом, у огромного мраморного камина, в котором не было огня.

– Ваша сестра – очень обаятельная девушка, – заметила Софи.

– Да, но она своенравна и чересчур легкомысленна.

Взглянув на Лили, весело болтавшую с подругами, Софи подумала, что, возможно, Джеймс прав.

– Я почувствовала, что между вами не все в порядке. Она чем-то обеспокоена.

Джеймс тоже посмотрел на сестру – ее красивый профиль удачно освещали ярко горящие свечи.

– У нас недавно был неприятный разговор относительно ее замужества.

Софи постаралась не показать, что была шокирована.

– Замужества? – переспросила она. – Но ведь ваша сестра – совсем еще ребенок!

– Именно это я и пытался ей объяснить. Мать отдала бы ее замуж не сегодня, так завтра, если бы могла, но я сказал Лили, что ей рано об этом беспокоиться. Вот только она не поняла, что я на ее стороне, и обиделась на меня. Ей показалось, что я считаю ее еще не созревшей для настоящей страсти.

Софи сочувственно улыбнулась:

– Пусть она разберется сама. Уверена, со временем ваша сестра встретит кого-нибудь вполне достойного, кто окажется подходящим кандидатом для нее.

Джеймс внимательно посмотрел на Софи. Черты лица его смягчились, и он добродушно улыбнулся:

– Как это стало возможным, что мы смогли оказаться наедине в такой сутолоке?

Софи тоже улыбнулась:

– Я рада этому.

– Я тоже, – ответил он, придвигаясь ближе к ней. Глядя на его мускулистые длинные ноги, Софи почувствовала беспокойство и постаралась отвести взгляд.

– Пару дней назад, когда мы с вами любовались картинами, мы тоже были почти одни...

Софи вздрогнула.

– Да, я много думала о тех картинах, особенно о картине Рембрандта. Мы как будто оказались свидетелями чего-то очень личного. – Она замолчала и посмотрела вдаль.

Все это время Джеймс пристально разглядывал ее, и ей казалось, что он видит что-то совершенно особенное, скрытое в ней.

– Насколько я знаю, в этом доме есть еще одна работа Рембрандта, – герцог указал рукой на соседний зал, – его автопортрет.

Софи посмотрела на дверь зала, потом на Лили, все еще беседовавшую с приятельницами у противоположной стены гостиной. Может она пойти вдвоем с Джеймсом в соседнюю комнату, в которой, как казалось, никого не было? Или ей не следует этого делать? Даже находясь напротив Джеймса в небольшой гостиной, она ощущала себя слишком далеко от него, чувствовала их «разъединенность», и ей ужасно хотелось

это преодолеть.

Софи не могла понять, было ли это только физическим влечением, она только чувствовала, что горячее, как пламя, желание овладевает ею и грозит окончательно отключить ее здравый смысл. Наконец Софи кивнула:

– Я с большим удовольствием посмотрю картину. Надеюсь, Лили увидит, куда мы пошли.

В этот момент Лили действительно обернулась, и, значит, она не могла не заметить, куда они направились из гостиной.

Джеймс и Софи пересекли пустую комнату. Стук ее каблуков по мраморному полу эхом отдавался у них над головами. Софи взглянула на красивый потолок высоко над ними, и ей отчего-то стало не по себе. Хотя она всегда считала, что придерживается вполне либеральных взглядов, неловкость ее только усиливалась.

– Вот, это здесь, – проговорил Джеймс, указывая на картину, висевшую у основания широкой лестницы.

Софи остановилась и попыталась выкинуть из головы размышления о том, где и с кем она находится. Несколько минут она просто молча смотрела на портрет.

– Этот человек выглядит весьма благородно.

– Да, – согласился Джеймс, – и вполне уверен в себе.

– Но кроме этого, он еще очень печален. Посмотрите на его глаза.

Рассматривая картину, Софи чувствовала, что герцог исподтишка изучает ее.

– Вас часто интересуют другие люди?

Софи пожала плечами:

– Думаю, что да. Люди – это всегда загадка, не правда ли? Вы никогда не знаете, что происходит в голове или в сердце человека, и даже если он расскажет вам об этом, вы никогда не уверены, что он открыл вам все.

Герцог не отводил от нее глаз.

– По-моему, вы самая изумительная женщина из всех, кого я когда-либо встречал.

Сердце Софи застучало с невероятной скоростью. Взгляды их встретились, и ей приходилось бороться со своим желанием коснуться рукой его губ. Джеймс обернулся и посмотрел через плечо. Вокруг все еще не было никого, хотя Софи слышала отдаленные голоса и жизнерадостный смех Лили и ее подруг.

Джеймс дотронулся пальцем до ее щеки, и она испугалась, что может растаять прямо тут же, в зале.

– Я хочу поцеловать вас, Софи.

Ноги у нее стали ватными. Она хотела сказать, что им не следует находиться тут одним. Ей непременно следовало это сказать. Но помимо ее воли с языка у нее сорвались совсем другие слова:

– Я бы очень хотела, чтобы вы это сделали.

Взяв спутницу за руку своей большой, горячей и сильной рукой, герцог повел ее за угол, в небольшой альков. При этом Софи прекрасно понимала, что делает что-то совершенно недопустимое, но этот мужчина, этот обаятельный соблазнитель воспламенил такой огонь у нее внутри, о котором она могла только мечтать в скучных, душных гостиных Нью-Йорка, вконец смирившись с мыслью о том, что бесцветные и бессмысленные события в ее жизни будут сменяться другими, столь же безрадостными. Рядом с Джеймсом она впервые почувствовала себя ожившей и сильной.