Блицкриг Берии. СССР наносит ответный удар
Шрифт:
Согнав людей, бандиты быстро соорудили виселицу, привязав веревку к самой толстой ветви растущего напротив магазина старого дуба. Крутивус зачитал приговор, и на веревке повис председатель сельсовета. В это время к основной группе бандитов подошли Ирко с Богуном. Они о чем-то пошептались с Крутивусом, и несколько бандитов быстро притащили козлы и пилу. Ирко в это время разговаривал с секретарем партячейки. Как впоследствии стало известно из опроса грузчиков, бандит был племянником секретаря. Они поспорили несколько минут, потом секретарю заткнули рот, привязали к козлам и распилили заживо. Многие селяне падали в обморок, матери старались прикрывать глаза детям, но бандиты заставляли всех смотреть до конца.
Далеко банда не ушла. Недалеко от границы она была замечена с самолета (трофейного «Фокке-Вульф-189»),
Великобритания. Район Дувра
«Меловые скалы Дувра, меловые скалы Дувра» – Бруно уже насмотрелся на эти некогда вожделенные для вермахта скалы и на исторические поля Гастингса до полного отвращения. И с каждым днем они нравились ему все меньше и меньше. Еще ему надоело местное население, половина которого откровенно ненавидела немцев, а другая половина была к ним абсолютно равнодушна, пожалуй, кроме военного командования. Но последнее явно приготовило для частей вермахта в Британии роль пушечного мяса на случай вторжения русских. Поэтому ездил майор Винцер, командир «ягдпанцерабтейлунг» [34] 246-й пехотной дивизии, вместе с остальными офицерами в сопровождении надменных английских офицеров и солдат, то ли сопровождающих, то ли конвоя, рекогносцируя возможные оборонительные позиции.
34
Истребительно-противотанковый дивизион (батальон).
К тому же англичане собрали все эвакуировавшиеся части в одном большом лагере. И теперь французские, бельгийские и польские солдаты по вечерам занимались «русской народной забавой», кулаками пытаясь доказать свою неизмеримую «любовь» к немцам. Бруно признавал, что их претензии были весьма справедливы, но ему уже надоело разбираться с драчунами и вызволять своих с гауптвахты. Почему-то английская военная полиция всегда считала виновными немцев, даже не пытаясь разобраться, кто первым начал ссору. От большой драки спасало только то, что немцев было больше.
Да и в офицерском пабе офицеры других наций старательно избегали общения с немцами. Вот и сейчас, как только Бруно Винцер и его друг Эггерд фон Фосс вошли в зал, из-за стола поднялись и вышли вон несколько человек: то ли чехи, то ли поляки. Лишь французы, сидевшие в дальнем углу, продолжали не торопясь потягивать из больших бокалов местный сидр, похоже, пытаясь заменить им отсутствующие здесь любимые маленькие рюмочки крепчайшего абсента, и с вызовом поглядывали на двух немцев. Однако Винцер с другом осторожно разместились в самом дальнем уголке паба и, заказав по пинте «Гиннеса», тихонько сидели, словно стараясь стать невидимыми. Через некоторое время французы о них забыли, продолжив свои разговоры. Тут в паб так же тихо и осторожно вошел еще один француз и, стараясь остаться незамеченным, прошел прямо к Винцеру и Эггерду. Он уже сел, когда кто-то из французов его все же заметил. По знаку этого француза все, сидевшие за столиком, посмотрели в сторону столика немцев, помолчали, а затем загомонили еще громче.
– Меня зовут Жюль, – представился французский лейтенант на неплохом немецком Винцеру и поздоровался с Эггердом. Заказав подскочившему халдею кружку сидра, он внимательно осмотрелся и, сделав первый глоток, продолжал:
– Ну что, господа, вы хотите покинуть этот гостеприимный остров?
– Однако! Не слишком ли вы открыто высказываетесь? – ответил Винцер.
– А чего опасаться? Те, за столиком, сейчас слишком заняты осуждением предательской сущности эльзас-лотарингцев, хозяин за стойкой и слуга обсуждают свои дела. Тем более, если вы согласитесь, через четверть часа нас уже здесь не будет, – сказал, усмехаясь, Жюль.
– Конечно, мы хотим покинуть остров и вернуться туда, откуда уехали не по своей воле. И что же, вы можете нам помочь? – спросил Винцер.
– Да. Вам повезло, что Эггерд оказался хорошим приятелем моего старого знакомого и что я его узнал при прошлой встрече. В тяжелые двадцатые чем
– Какое? – недовольно спросил Винцер.
– Карточки. Они у вас с собой? Оставьте их здесь и отдайте вместе с деньгами. Там они вам не понадобятся. Впрочем, как и фунты. С валютой там строго, я уже узнавал. Поэтому можете осчастливить наших друзей, подкинув им на молочишко, – ответил француз.
– Мы согласны. И деньги, и карточки у нас с собой. Удачно, что мы их прихватили, как и все необходимые вещи. У нас здесь неподалеку машина, можем ехать прямо сейчас, – сказал Бруно.
– Нет, вашу машину оставим здесь. Моя сейчас подъедет, на ней и уедем, – ответил Жюль.
Практически сразу за окном раздался гудок.
– Вот и машина. Берите вещи, идем, – распорядился он.
Выйдя из паба, немцы увидели старенький полугрузовичок, стоящий рядом с их штабным «Кюбельвагеном». Забрав вещи, они загрузились в кузов и после получаса изнурительной дороги, уже в темноте, высадились в глухом кустарнике недалеко от моря. В полной темноте, спотыкаясь и сдерживая ругательства, они спустились по извилистой тропинке к бухте и стоящему у берега баркасу. Отдав проводнику деньги и карточки, все трое по мелкой воде добрались до баркаса, загрузились, и, подняв якорь, баркас отправился в море.
Великобритания. Даунинг-стрит
Разъяренный и погруженный в свои мысли Черчилль шел, как атакующий носорог, ничего не замечая вокруг. Все рухнуло. Распад коалиции, который ему удалось отсрочить на год, фактически свершился. Лейбористы объявили о выходе из коалиционного правительства. Да, основная цель, ради которой это правительство было создано, вроде бы была достигнута: Германия повержена, Италия подписала мир, Япония отстранила от власти милитаристов. Но все это было достигнуто Советами и использовано ими для беспрецедентного расширения зоны своего влияния. Теперь они фактически владеют половиной мира, а наличие у них супербомбы не позволяет надеяться на военное решение проблемы. Сейчас, как никогда, необходима координация всех усилий нации для выживания империи, для ослабления влияния русских внутри ИХ зоны. И он надеялся, что сумел довести свои соображения до всех членов коалиции. Но эти… Придется, пожалуй, подать в отставку. Тут Черчилль остановился, обнаружив, что стоит перед входом в здание резиденции премьер-министра.
В тот же день посол СССР в Великобритании Майский составлял донесение в Москву, описывая сложившуюся в Англии ситуацию:
«Собравшаяся в Блэкпуле конференция Лейбористской партии приняла решение о выходе из коалиции. По полученным посольством отчетам, большую роль в принятии этого решения сыграли Моррисон, Синклер и Эрнест Браун. Бевин пытался бороться за сохранение коалиции до последнего, но большинство членов конференции его не поддержали. Эттли, по некоторым сведениям, колебался, но в конце концов принял сторону большинства. В целом ситуация напоминает переданное мне описание ситуации сорок пятого года и Потсдамской конференции. В стране назревает недовольство линией, направленной на конфронтацию с нами, проталкиваемой Черчиллем. Большинство населения довольно прекращением войны и устранением угрозы фашизма, достигнутыми с нашей помощью. Конечно, большинство правящего класса не удовлетворены сложившейся ситуацией в Европе, но они не надеются на успех прямой конфронтации при сложившемся соотношении сил. К тому же многочисленные внутренние проблемы империи, по мнению многих политиков, требуют урегулирования советско-английских отношений с тем, чтобы переключить ресурсы на решение внутренних проблем. Имеются также многочисленные сведения, что значительная часть политической элиты считает непрочной образованную нами ОВД и предрекает постепенный ее распад из-за трудностей функционирования столь громоздкого образования, состоящего из многочисленных государств, имеющих самые разнообразные интересы.