Блин – гроза наркобандитов
Шрифт:
Вольф моментально обезоружил преступника, то есть подобрал и отшвырнул в сторону пустой автомат. А самого преступника он выдернул из вертолета одной левой, как морковку. И тут выяснилась третья интересная вещь: у Вольфа был тот же излюбленный прием, что и у князя Голенищева-Пупырко-младшего. Он точно так же завернул Блинкову-младшему руку за спину и пригнул ему голову к коленям. Только бил по мягкому месту не ногой, а тяжелой ладонью.
Экзекуция прекратилась внезапно. Вольф мало того что выпустил Блинкова-младшего, он еще сунул автомат ему в руки и стал объяснять, как надо прицеливаться. Блинков-младший не сразу догадался посмотреть в сторону виллы.
Это была четвертая интересная вещь: отвязный пилот боится дона Луиса и не хочет признаваться, что оставил сумку с оружием без присмотра. Значит, Блинкова-младшего он выдавать не станет.
Когда Блинков-младший это понял, он взял реванш, как говорят по телевизору политические обозреватели. В вертолете был мусорный бачок, доверху наполненный банками из-под пива и кока-колы. Блинков-младший мухой слетал за бачком и, не успел Вольф сообразить, что к чему, стал расставлять банки на ограде вертолетной площадки. Вольф ругался, как злодей в американском боевике, но ничего не мог поделать. Раз уж дали понять дону Луису, что у них тренировка, надо тренироваться.
Ну, Блинков-младший и оттянулся! Из автомата. Из змеиного револьвера. Опять из автомата. Помповое ружье Вольф ему не дал, объяснив по-английски (а больше жестами), что у ружья сильная отдача, и неопытному стрелку может раздробить плечо прикладом.
На вилле стреляли по банкам часто и подолгу. И охрана, и Вольф, и сам дон Луис, и старший Блинков, который не держал в руках автомата с тех пор, как служил в армии. Между собой все говорили, что это настоящее мужское дело – стрелять по банкам. Что в опасной сельве такая тренировка может оказаться нелишней. Хотя, скорее всего, взрослые стреляли по той же причине, по какой Блинков-младший с Иркой дразнили каймана. Им было скучно.
С такой тренировкой все стреляли просто великолепно. А если кто-то умеет делать что-нибудь великолепно, для него нет большего удовольствия, чем наблюдать за человеком, который умеет это плохо. Поэтому дон Луис уселся в шезлонг, потягивал пиво из банки и поглядывал в бинокль, как идут дела у Блинкова-младшего. Донова голова мокро блестела. Он искупался в своем прогретом бассейне или, может быть, принял душ и теперь отдыхал.
Дела у Блинкова-младшего сначала шли не блестяще. Он расстрелял три полных магазина – девяносто патронов! – и попал всего раз десять. При выстреле затвор отскакивал назад с такой страшной неживой силой, что запросто мог переломать сунутые куда не надо пальцы. Но ведь это не означает, что надо бояться. Это означает, что надо правильно держать автомат. Блинков-младший запретил себе думать о сломанных пальцах и сразу же четырьмя выстрелами снес четыре банки подряд! Потом он, правда, заторопился и стал мазать. Зато потом еще выбил пять из пяти. Он же, вообще-то, неплохо стрелял из пневматической винтовки в тире, а пневматичка отличается от автомата примерно как велик от мотоцикла.
Четвертый магазин Блинков-младший израсходовал только наполовину. Вольф отнял у него автомат и снес оставшиеся банки одной длинной очередью. Блинков-младший, который было загордился своими успехами, понял, что гордиться было нечем. Вот Вольф стрелял! От пояса. Глядя не на мушку, а на мишень. Казалось, что банки разлетаются от одного его взгляда.
Напоследок Вольф заставил его собрать гильзы и
Он только через час вырвался из коттеджа, где жил Вольф. И то удрал, когда Вольф вышел на кухню за пивом. Змеиный револьвер остался невычищенным.
Под ногтями у Блинкова-младшего было черным-черно от смешанного с оружейным маслом порохового нагара. Мелкие ссадины и заусенцы, на которые обычно не обращаешь внимания, жгло невыносимо. В них попала щелочь, которой отчищают опять же пороховой нагар. В ушах звенело – это уже не от чистки, а от стрельбы. И, само собой, масло, щелочь и пороховой нагар были на футболке, на шортах, на локтях, на коленях и, как потом выяснилось, на лбу и под носом.
Чем хорошо было у дона Луиса, так это тем, что каждому гостю отвели по целой маленькой квартирке с душем, туалетом и даже баром в углу комнаты. Бар был совсем настоящий: посудная полка, холодильник, стойка, три высоких неудобных табурета.
Блинков-младший отмылся, смазал свои болячки йодом, надел дон Луисов махровый халат и пошел развлекаться в бар. Сначала он как бармен смешал себе коктейль из лимонного сока с колой и тремя кубиками льда. Потом обошел стойку и уже как посетитель уселся на табурет и стал потягивать коктейль через соломинку. Коктейль был теплый.
– Мор айс, – сказал Блинков-младший как посетитель. Вернулся за стойку и ответил себе как бармен:
– Уиллингли. Джаст э момент.
Добавил еще пару кубиков льда, вышел из-за стойки и опять уселся на табурет, думая, что бы еще заказать бармену. Вишневого сока? А как по-английски «вишневый»?
– Шерри джус, – вспомнил Блинков-младший. И подумал, что если за этой игрой его застанет Ирка, она решит, что он дурак или маленький.
– Аи эм фул ор смол, – сообщил он бармену, потому что хорошим парням в кино всегда не с кем поговорить, кроме как с барменом.
– У аи со? – поинтересовался, входя, старший Блинков. – Почему такое самобичевание, единственный сын?
– Да так, – сказал Блинков-младший. Он подрастерялся, а вообще был рад, что папа наконец прилетел.
Старший Блинков подошел и сильной ладонью прижал голову Блинкова-младшего к своей груди. Вот этого Блинков-младший не любил. Но глупо было бы отталкивать папу, который ведь не хотел сделать ничего обидного. Блинков-младший просто дождался, пока не отпустит его папа, и поздоровался по-мужски, за руку.
– Сегодня ночью вылетаем, – сказал старший Блинков. По его тону было ясно, что это не очередной полет на разведку, а тот самый полет. Что завтра он уже будет плыть по реке Ориноко или с длинным ножом мачете прорубаться сквозь сельву, которой побаивается даже отвязный пилот Вольф.
– Что-то ты невеселый, – заметил Блинков-младший.
– Не нравится мне все это. То есть сама по себе экспедиция – мечта, – поправился старший Блинков. – Когда еще я попал бы в Венесуэлу! Может, вовсе никогда. И лодку мы купили ну просто великолепную, я тебе покажу. И проводник, этот Паблито, вроде надежный, только по-английски почти не говорит… Все бы, Митя, хорошо, если бы не мистер Силкин. Смотреть не могу на этого мистера Силкина и ничего от него не хочу.