Ближе к истине
Шрифт:
— Вот. Знакомьтесь. Клара Ивановна — профессор, зав. кафедрой психиатрии Кубанской медицинской академии. Умничка… А это зав. четвертым отделением, Валентина Михайловна…
И это действительно умные люди. Личности! О них речь в следующих главах. А пока о Викторе Григорьевиче. Чем полнее мне удастся рассказать о нем, тем понятнее будет, почему люди работают в психиатрии, несмотря на невероятные трудности и даже опасность; не смотря на неважные условия. Ибо не поняв этого, не почувствовав благородства души этих людей, трудно будет избавиться от недоумения — почему люди «зациклились» на этой работе? Неужели нечем больше заняться? Многие из них работают здесь десятки лет. Даже у сравнительно молодых работников стаж переваливает за десять лет. Или бли
зок к десяти. Например, Елена Альбертовна Павленко — врач — психиатр.
Что человек находит в этой работе? Тем более женщина! Оказывается, через больных она лучше познает психологию человека вообще. А это интересно. Она каждый день видит людей всяких и разных; в трамвае, магазине, на рынке, в гостях. И ей интересно профессионально наблюдать и судить о каждом из них. А через них судить и о себе.
Старшая сестра четвертого отделения Таисия Ивановна Литвинова по — своему обосновывает постоянство в работе и неадекватное, как теперь модно говорить, вознаграждение за свой этот труд: «Им, бедным, хуже, чем мне!..»
Хуже! Даже очень хуже!
При обходе в первом отделении один больной, приятной внешности и совершенно здорового вида, вдруг пожаловался главному врачу, — жена его редко навещает.
Потом в ординаторской у нас зашел об этом разговор. Мол, как же человеку облегчить его переживания? Ведь кроме того, что он, очевидно, скучает по жене, он, наверно, и беспокоится о том, что она в его такое отсутствие может повести себя неправильно? Подозрение в неверности жены может свести с ума и здорового, не то что больного. Спрашивается, какой смысл лечить его, если его душа беспрестанно травмируется мыслью о неверности жены? Плюс к этому, он знает, что по закону жена может подать на развод с душевнобольным мужем, и суд обязан развести их. Из этого следует, что жизнь как бы выбрасывает человека за борт. Полностью и целиком отдает его в руки психиатрии. В этом случае что делать? Ничего особенного. Брать его к себе и лечить. Стараться помочь человеку перенести этот страшный удар судьбы: беседы, убеждения с применением специальных методик и подбором лекарственных средств. И бывает, что удается укрепить человека душой. Многие из них возвращаются в семьи. Многое зависит от семьи.
Опыт показывает, что женщина терпеливее мужчины. Она ждет и надеется на выздоровление мужа. Создает ему дома условия для этого. В такой семье жизнь проходит нормально. Кроме тех дней, когда случаются обострения, и появляется необходимость пройти очередное клиническое лечение. Я в это верю, потому что у меня среди знако
мых есть прекрасная пара, в которой муж страдает эпилепсией, но живут они хорошо. У них дети. Достаток и согласие. Многое, очень многое зависит от терпимости женщины. В этом смысле мужчины им уступают. У них слабее механизм терпения. И женщины в душевном нездоровье тяжелее и агрессивнее.
Видел одну такую. Она влюблена в главного врача больницы, и стоит ему появиться, как она кидается к нему с проявлениями своих чувств. Ему приходится успокаивать ее ласковыми словами. А на этот раз он быстренько сориентировался и переадресовал ее мне, поскольку она еще и стихи пишет.
Интересная с виду. Полный макияж на лице. Прекрас* но одетая по сравнению с другими. Кстати, хорошие вещи она выпрашивает у своих однопалатниц, потом не хочет возвращать их.
Она с жаром кинулась объяснять мне, что пишет стихи и немедленно хотела бы «показать» их. Я объяснил ей, что я прозаик, стихи не пишу. Она прекрасно меня поняла и выразила сожаление, попросила меня в следующий раз приехать с поэтом. Я пообещал, и она отступилась.
Другая женщина подошла ко мне и убедительно попросила передать привет известному кубанскому писателю.
И тут настал момент, по — моему, сказать, почему я обратился к этой теме? Виктор Григорьевич тоже интересуется. Ответ очень простой — чистая случайность. Он выступил с беседой перед коллективом редакции «Кубанских новостей» по их приглашению. Я был в это время в редакции. Мне предложили послушать главного психиатра края. Я остался. И был приятно удивлен вещами, которые услышал. В частности о том, что церковь в лице ее архиепископа Краснодарского и Новороссийского Исидора охотно читает проповеди больным. Некоторых даже исповедует в условиях больницы. Причем на исповедь к нему идут охотнее даже, чем к лечащему врачу и даже к главному. Чем персонал
рия России — переживает сейчас, как впрочем, и вся Россия, не лучшие времена. Если мы, здоровые люди, никак не наладим между собой нормальные человеческие отношения, то что говорить о нашем отношении к душевнобольным? Не только среди обывателя, но даже среди медиков слышишь: «псих», «психушка», «дурдом». Печально!
Просторные поля, набухающие весенней «беременностью», свежий пьянящий воздух, обилие необычных впечатлений, и у меня у самого вскружилась голова. За чашкой кофе в родительском доме Виктора Григорьевича я задаю вопрос Лидии Гавриловне. (Она сияет вся за столом, радуясь необычному визиту старшенького. Их у нее трое. Сыны. И все живы — здоровы. Григорий Никитович тоже светится весь. Вначале он робел, вернее стеснялся Потом разговорился. Даже про Жукова вспомнил. Воевал в составе Белорусского фронта. Видел его вот так, рядом. Он не похож на того, что играет Михаил Ульянов. Спокойный, выдержанный, невысокого роста. Смотрит соколэм).
Я спрашиваю у Лидии Гавриловны, кто из трех сыновей самый любимый. Она с лукавинкой в глазах уходит от прямого ответа. Говорит, вот ему, старшему больше всех досталось.
— …Мы с отцом на работе, а он на хозяйстве дома. И живность накормит, и сам поест, и полы помоет. А народился Костик — еще и нянькой стал. И пеленочки сменит, и покормить ко мне на службу принесет. А как же! Надо! Как-то он понимал, что надо. А подрос — стал подрабатывать. У нас зарплата маленькая, приходилось туго. А тут еще строить дом затеяли. Так он пошел на ток зерно перелопачивать. Потом учеба в Краснодаре, в медицинском училище. Потом армия. После армии работал медбратом в психиатрии. Потом институт… Младшие его слушают, советуются с ним…
На выезде из Краснодара по ростовскому шоссе Виктор Григорьевич показал мне место на углу Зиповской, где «голосовал» на попутную, чтоб домой наведаться. За рубчик. А родители давали на все про все пятерку на неделю.
Лидия Гавриловна, рассказывая о старшеньком, уже седоголовом, косится на него с любовью. А он сидит, слушает, не перебивает. Задумчиво улыбается. При словах: «Как-то он понимал, что надо», встрепенулся, поднял указательный палец: «Как-то понимал!..»
На обратном пути я размышлял над этими словами и понял до конца «секрет» его преданности избранной профессии и отказ от мандата. В Думе сидеть, речи умные толкать — почетно и красиво. А тут, в крае — надо! Надо держать психиатрию на уровне. Надо довести стройку нового корпуса до конца. Это главная забота и боль. Сколько сил, нервов, сколько томительных часов в приемных разных начальников! Сколько «дружеских» выговоров и упреков. Наподобие: «Других забот нет у России?» Или: «Колхозы вон сидят без горючего и удобрений, а ты — лечебный корпус, лечебный корпус!»
Новый лечебный корпус начали строить еще при Советской власти. И уже девять лет! Правда, дело движется к концу. Недавно побывал на стройке корпуса глава администрации края Евгений Михайлович Харитонов. Твердо пообещал помочь. И держит слово. Дай-то Бог!
Мы прошли с Виктором Григорьевичем по всем этажам нового корпуса. Там действительно кипит работа. Поражает размах, основательность и продуманность строительства — уже сейчас видно, что это будет клиника, отвечающая лучшим мировым стандартам. И снова, и снова я возвращаюсь к мысли, сколько же надо было затратить сил, энергии, чтобы пробить такую стройку в те времена, а в нынешние — удержать ее в действии. Строители стараются изо всех сил. Тоже, видно, понимают — надо! Каждый день «на свежем воздухе» проводятся корректировочные планерки с участием руководителей подрядчика и заказчика. А то и заместителей главы краевой администрации. Надо! И в этом чувствуется сострадательный дух российский. Подсознательное ее покаяние за немилосердный прессинг цивилизации. Развиваясь, общество увеличивает риск каждого стать жертвой несчастного случая, политических и экономических неурядиц. Самые незащищенные категории людей — это наши дети и больные. В том числе душевно.