Близится буря
Шрифт:
Отложив газету, взялся за книгу. Ничего умного, просто роман приключенческий. И неплохой, к слову. Так за ним пару часов и провел, пока темнота за иллюминатором не сменилась сумерками. Тогда уже поднялся, натянул штаны, потянулся — и пошел на палубу, умываться. Вышел из рубки, вздохнул — с моря тянуло прохладой, ветерок свежий, пахнущий солью. Хорошо.
За вахтенного был сейчас Михаил — среднего роста молодой матрос с волосами цветом как солома и такими же жесткими. Увидев меня, поднявшегося на палубу, он сказал:
— Старший, что-то ты рано поднялся.
— Не
Можно было и внизу умыться, но на палубе оно куда приятней. Правда, для бритья пока света маловато, солнце только начало вставать, расцветив край неба ярко-розовым. В городе тоже тихо, спят все, разве что явственно тянет выпечкой и ванилью, тут совсем рядом с портом пекарня, и в ней трудятся вовсю — свежий хлеб к завтраку хорош, и тот пекарь, что по утрам спать любит, недолго в бизнесе продержится.
— Старший, тут у нас слухи ходят, что ты вообще с яхтой сюда переехать собираешься? — явно решившись, спросил он.
— Миш, может, и так, — кивнул я, сплюнув за борт зубным порошком, — по всему и выходит. С этим проблема?
— Нет, не знаю, просто не думал раньше, — немного растерялся он. — Вообще суда редко порты приписки меняют, а мы вроде как с Большого Ската все, даже семейные есть.
— Мы для чего ходим? Для заработка? — Я нагнулся к крану, набрал полный рот воды и, прополоскав, выплюнул ее тоже за борт.
— Понятно, что для заработка, — сразу согласился он. — Если просто за удовольствием, то можно и безопасней работу найти.
— Вот именно. А заработок для нас тут выше получится. — Я ткнул зубной щеткой в сторону темной глыбы форта. — Работодатель у нас здесь, платит он, да и вообще… есть еще планы, и тоже все про Новую Факторию. Ты сам-то семейный? — спросил уже я.
— Нет, я один, для меня проблем нет, — усмехнулся он. — Только мешок собрать. Ну, два мешка или три. И все, я уже здесь. У меня пока ни дома своего, ни чего другого, с родителями живу.
— Ну а остальные пусть сами решают. Но по-другому не получится у нас.
Пощупал щетину вокруг своей маленькой бороды и решил бриться на ощупь. Да и свет все же какой-никакой есть, морду в зеркале вроде как можно разглядеть. Хорошо, что здесь безопасные бритвы делать умеют, такие, пластинками с прорезью, которые вставляются в развинчивающийся «станок». Опасной бриться при таком свете я все же не рискнул бы.
— Значит, придется переезжать, — решил Мишка. — Ну да и ладно, тут город большой, жизнь в нем веселее. И с женским полом тут тоже куда лучше, выбор больше. Может, и к лучшему.
— Все, что ни делается, — все к лучшему, — ответил я банальностью, взбивая пену из мыльного порошка в крышке от мыльницы. — А даже если не так, то перемены в жизни все равно полезны.
— Может, и так, старший.
Пока брился да переодевался, проснулся кок. Ему по должности положено раньше вставать, так что мне повезло. И пока я сидел с большой кружкой свежего кофе на своем любимом месте на носу, рассвело уже окончательно. Засуетились над головой чайки, послышался первый шум из порта. А потом и утренние склянки бить начали — сначала порт,
Глянул на часы — те самые «Бланпа», с которыми сюда провалился и которые скромно переложил в карман, чтобы лишний раз взглядов не привлекать, и решил, что вполне можно уже идти на встречу с братом Иоанном. Он чуть позже появится, но мне есть куда зайти по дороге. Планы у меня вроде как.
На палубу выбрался зевающий во всю ширь, до челюстного вывиха, Глеб, поздоровался со мной, попутно расчесывая пятерней всклокоченную бороду.
— Глеб, надо к пушкам боекомплект пополнить, — сразу сказал я. — Вообще Федьку отправляю с Байкиным, но ты проследи, хорошо?
— Никаких проблем, — сказал он, попутно зевая так, что даже ладонь рот целиком прикрыть не смогла. — После завтрака и отправлю. Ты знаешь, как из торговых в приватиры перешел, так малость теряюсь в порту — ни с товаром возни, ни разгрузки с погрузкой. Все бездельником себя ощущаю.
— Безделья не будет, все заменим боевой учебой, — пообещал я уверенно. — Занимайся с экипажем. Завтра стрелять всех поведу.
— Только и остается. Ладно, займу людей, за это не беспокойся.
Экипаж между тем вывалил на палубу уже в полном составе, а сменившийся вахтенный Михаил ушел отдыхать. Ну а я направился на берег. Прошел через порт, быстро заполняющийся людьми, миновал форт, поднимаясь чуть в гору, затем оказался на Торговой площади, мимо которой тут никак не пройдешь. Рынок тоже уже разворачивался вполне по-дневному, торговцы раскладывали товар, болтали друг с другом, где-то неподалеку целая компания так хохотала, что мне даже интересно стало, с чего бы так, но разглядеть ничего не смог. Какая-то толстая тетка, аккуратно выкладывавшая пирамидой сочные зеленые яблоки, вдруг совершенно неожиданно протянула мне одно, сказала:
— На вот, попробуй.
Яблок не хотелось, но и отказать постеснялся, взял, поблагодарил. А когда откусил от него, хрустящего, сочного и кисловатого, даже обрадовался, что не отказался, и схрупал его очень быстро.
Вообще мне сюда и нужно было, но пока рановато, потому я достал из кармана блокнот с переписанным адресом и пошел на Кедровую улицу, спросив предварительно дорогу у мальчишки-развозчика, сгружавшего какие-то пакеты с тележки, в которую был запряжен сонный ослик. На выходе с рынка наткнулся на вывеску, которой раньше не замечал: «Прокат велосипедов». Замечал, точнее, но никаких выводов не делал, а вот сейчас задумался.
Вывеска висела на добротно сколоченном сарае, точнее даже «павильоне», в котором за прилавком обнаружилась румяная круглолицая девица, показавшаяся было сперва пышной, но потом я переменил оценку на «атлетическое телосложение». Это на своих великах она так?
У нее за спиной вдоль стены стояло десятка два велосипедов, все сплошь в белый цвет крашены. С виду вполне похожи на велосипеды времен моего детства. «Минск», что ли, был такой, говорят, что его еще с немецкого трофейного перекопировали.