Близится буря
Шрифт:
Грохнул, прорвавшись в мои истерзанные взрывами уши, как сквозь вату, выстрел, затем второй, третий, но стрелял Белый от отчаяния, револьвер был направлен в стенку и попасть он ни в кого не мог. Я же, перебарахтавшись через чью-то довольно обширную, но упругую задницу, непонятно как оказавшуюся у меня прямо перед глазами, все же дотянулся до его головы, со всем моим удовольствием приложив его рукояткой в нос, а потом еще пару раз по темени.
А дальше уже на нас всех навалились, потащили в сторону, и я слышал, как Белый зверем рычал, когда его переворачивали мордой в пол и вязали ему руки за спиной.
Затем я поднялся, посмотрел на двух обнявшихся девиц с татуировкой в виде гирлянд бабочек на лицах, похожих друг на друга как близнецы,
— Взяли, что ли?
Девицы ничего не ответили.
Насколько у Белого большая усадьба — это уже я потом оценил, после того как стрельба закончилась. Жили в ней и наложницы хозяина, и его охрана, и наложницы охраны, и просто прислуга из рабов — много народу, натуральное крепостное хозяйство, только еще и вооруженных людей избыток, потому что хозяину требовалась не только охрана для рабов, они и так никуда особо не денутся, но еще и свое маленькое войско.
Но войска на месте не было, оно вышло в поход, оставив свою базу нам на разграбление, выходит. И теперь вокруг была суета и беготня — надо было смыться до того, как в усадьбу вернутся основные силы Белого, отправленные ловить нас с Фомой.
Взяли на удивление большой арсенал оружия, какого хватило бы, чтобы вооружить с полсотни человек, при этом само оружие было весьма разномастным — явно из пиратских трофеев. Нашлось и немало патронов, которые теперь таскали на шхуну.
Луку ранило, как оказалось, осколками, два сзади в ногу и два в спину, не тяжело в принципе, но теперь надолго не боец. На шхуну его пришлось тащить на руках, хорошо, что самих рук прибавилось: в усадьбе было около двадцати рабов, которые увязались с нами. То, что жизнь в христианских землях будет лучше и проще, они знали, так что сами напросились на борт.
Я же сам почти ничего не слышал — вторым взрывом меня сильно оглушило. Перепонки не лопнули, судя по всему, но работать отказывались, уши как воском залиты, что у того Одиссея из известной истории. Да и контузило, похоже: в голове звон, в глазах круги.
На шхуне оказалось плохо с едой, запас совсем небольшой, явно не для долгого плавания, так что пока разводили пары, бывшие рабы бегали до усадьбы и обратно с тачками, хватая все, что вытаскивал из кладовок бывший повар Белого, который тоже собрался свалить вместе с нами.
За машиниста у нас был Леонтий, он умел, так что пары он и разводил, с нервной тоской наблюдая за тем, как медленно растет температура. Остальные заняли оборону за выставленными у бортов щитами. Пушку перетащили с кормы на баковую тумбу, возле нее выложили пять ящиков снарядов — все, что нашли на борту. У пиратов и впрямь снарядный голод серьезный. Ну и я, естественно, присел рядом за канонира.
Светлело уже понемногу, чернота сменялась серостью, а море и небо на горизонте понемногу начала разделять розовая, пока еще едва заметная полоска. Первые выстрелы в сторону шхуны раздались тогда, когда негры разгружали целую телегу с едой на причале, — нагрузили вместо тачек и притащили, впрягшись в нее все вместе. Стреляли со второго этажа господского дома и откуда-то из-за ворот. Кто-то из бойцов Белого вернулся уже, выходит. Из-за темных сумерек ни в кого не попали, но погрузку я приказал прервать. На несколько дней уже точно хватит припасов, а дальше можно будет и в какой-то порт на христианской территории за ними зайти, главное — добраться до тамошних вод.
Стирлинг на полную мощность еще не раскочегарился, но винты от него проворачивать было уже можно. Хитрость этого двигателя и была в том, что у него с повышением температуры обороты росли, поэтому механик практически вручную управлял передачей на винты — там обороты требовались все же стабильные и внятные.
Пули начали тюкать в щиты, в фальшборта, пробили стекло рубки в двух местах, но шхуна уже понемногу сдавала задним ходом, причал плыл мимо бортов.
До господского дома отсюда метров четыреста, из пушки попасть не проблема,
Кинулись поднимать паруса, Байкин, который стоял за рулевого, взял курс туда, где должна была находиться «Аглая». Дойдем до нее — сразу все станет проще, потому что если мы сейчас наткнемся на пиратов на этой шхуне — нам будет плохо. Экипаж у нас маленький и не очень хороший, негры в море не помощники, так что лучше не натыкаться.
Сначала топтался на палубе, оглядывая горизонт, потом понял, что момента встречи с нашей яхтой это не приблизит, поэтому спустился вниз. Убедился, что пленные сидят в клетке, глаза завязаны и сами они привязаны к кольцам в шпангоутах, под охраной здоровенного негра-конюха из имения, теперь вооруженного дробовиком и длинной палкой, которой он должен был бить их по голове каждый раз, как они попытаются заговорить друг с другом. И судя по выражению его лица, сделал бы это все он с великой радостью. Дойдем до яхты — надо будет их развести по разным судам вообще, чтобы никак ни о чем не сговорились.
Там же, в жилой части трюма, сбились в кучу все остальные рабы Белого, ушедшие с нами. Пока их всех загнали сюда — потом разберемся, кто и какую пользу может приносить в плавании. Повар уже точно есть, так что будет судовой кок. И вон те две сидят, с которыми, или на которых, я боролся. И вообще их не две, а пять, Белый недаром слыл любителем наложниц в больших количествах.
Так, теперь каюты, шкиперскую и хозяйскую осмотреть надо. Шкиперская сразу же преподнесла приятный сюрприз — там нашелся полный набор флагов всех доступных земель, но главное — черно-красный флаг Тортуги. Это более чем подозрительно — любое следствие сочтет признаком злодейства. Затем в хозяйской каюте нашлись приходно-расходные книги, где товар считался головами, а судно для перевозки скота тоже не предназначалось. Нам еще лучше. Надо будет еще и негров опросить насчет того, приходил ли «Морской конь» туда раньше и знают ли они, чем шхуна занималась. Должны знать вообще-то — вряд ли от рабов кто-то специально что-то скрывал.
Наберется улик, я думаю, наберется. На что? Да на приз. На отчуждение этой шхуны в нашу пользу, на чем большая часть приватиров и живет. Для походов у нас яхта есть, которая и быстрее, и удобней, а шхуну эту сделаем артельной собственностью и отдадим, например, в аренду торговому дому. Тех же Светловых. И будем делить доход «в препорции». Шхуна большая, новая, ни пираты, ни работорговцы на плохих, старых и маленьких не ходят, заработать с нее можно немало.
Забрал судовой журнал, все бумаги шкипера и из хозяйской каюты, сложил в одну парусиновую сумку — идти до дома нам еще не один день, так что уже в своей каюте разберусь понемногу.
Вновь поднялся на палубу, схватился за трубу, обежал ею горизонт — не видать «Аглаи»? Паруса полные, двигатель тоже не глушим, чешем полным ходом. Хорошая яхта догонит, но все равно не сразу. А вот снарядов, на случай чего, у нас здесь мало.
Яхта оказалась именно там, где и должна была оказаться, — за небольшим островом под названием Прыщ, где стояла на якоре на мелководье. Место для рандеву было удобным — и достаточно укрытым, потому что целая россыпь мелких островов вокруг, все плохо просматривается издалека, и фарватер несложный, и главное — в стороне от обычных путей подхода торговых судов к Базарному. Ну и хорошо, что Байкин сумел нас в эту точку вывести, потому что за рулевого он мог, но все же рулевым уже много лет как не был.