Близкие враги

Соболевская Наталья

Шустов сегодня меня удивлял. Мало того, что потребовал алкоголя, хотя, сколько его знаю, всегда строгую диету из-за болячки соблюдал, так еще и секретаршу мою взглядом во всех местах облапал. А я думал, он и его кочерыжка давно уже не бойцы.

– Устал я, Марат Александрович, поперек горла все встало, – с непривычки морщась от коньяка, выдал нотариус. – Мне много не надо: дом на берегу моря, женщину красивую рядом, например, как ваша Машка, денег так, чтобы не считать, ну и в принципе все.

Обычно, когда люди мне свои мечты перечисляют, они надеются, что именно я их оплачу, но, судя по довольной худой роже Шустова, он даже не надеялся, он в этом, сука такая,

был уверен.

– Лев Николаевич, давай без прелюдии, говори, зачем пришел.

Шустов кивнул, поднял с пола портфель, достал из него лист и положил на стол передо мной.

– Пожалуйста, Марат Александрович, ознакомьтесь с документом.

От содержания текста у меня на голове волосы зашевелились, и, читая третий абзац, я не выдержал и взорвался:

– Это что за херня?!

– Это не херня, как вы изволили выразиться, Марат Александрович, а копия нового завещания вашего брата, которое он написал за две недели до того, как нас покинул. Теперь его наследником являетесь не только вы, но и ваша невестка, Воронцова Анастасия Сергеевна. Ваш брат отписал супруге ровно половину своего имущества, принадлежавшего ему на момент смерти.

– Твою ж мать! – выкрикнул я и со всей дури треснул по столу кулаком. – И как только Руслану такая бредовая мысль в голову-то пришла?! Хотя известно как. Ему эта сучка мозги вправила. Небось, каждый день нашептывала, дрянь, лежа рядом на подушке, а этот дурак ушами хлопал. Да-а, недооценил я Настену. Умница, подсуетилась.

– Марат Александрович, ну что же вы так разнервничались? – Спокойствие и довольная морда Шустова раздражали, так и тянуло врезать. – Безвыходных ситуаций ведь не бывает. Особенно, если вы окружены преданными людьми, которые готовы ради ваших интересов и карьерой, и свободой рискнуть. Сегодня новое завещание вашего брата еще есть, а завтра оно может попросту испариться.

– Что значит «испариться»? Разве нотариусы не обязаны завещание регистрировать и текст в общую базу отправлять?

– Обязаны. Не все так просто, как вы описали, но суть верна, – активно кивая, согласился нотариус. Если он сейчас ничего дельного не предложит, за то, что он меня о новой воле Руслана не предупредил, я засуну ему в глотку бутылку коньяка, хрен потом вытащит. – Марат Александрович, уверяю вас, я профессионал и у меня сбоев в работе не бывает, но за всеми не уследишь. Помощница моя, курица тупоголовая, в папку завещание вашего брата положила и благополучно забыла. То есть старое завещание не аннулировала, новое не зарегистрировала и никуда не отправила. Я, когда понял, что сделала эта недотепа, хотел все исправить, а потом подумал, а может, и к лучшему…

– Хватит. – Надоело мне слушать вранье. Не было никакой недотепы, завещание брата Лев Николаевич припрятал намеренно, смекнул, хитрая сволочь, что пахнет наживой. – Сколько?

– А сколько вы потеряете, Марат Александрович, если завещание всплывет? Вот от этой суммы пятнадцать процентов, – изъявил свое желание Шустов.

– А ты, часом, не охренел?! – рявкнул я, поднялся, подошел к Шустову и, схватив его за ворот рубашки, тоже заставил встать. – Ты вроде как дом на побережье хотел, а не собственный остров, и бабу одну, а не целый гарем. Я сам назову сумму, и ты ее не торгуясь возьмешь. А прямо сейчас ты поползешь в свою конуру и в зубах притащишь мне оригинал завещания. А нет – я буду тобой очень недоволен, и ты не только бесплатно мне все отдашь, но еще и поблагодаришь, что я взял.

Анастасия

Вчерашний вечер без двери показался мне сущим кошмаром. Дыру я завесила

простыней, но мне постоянно мерещилось, что ткань кто-то отодвигает и подглядывает за мной. А один раз так и случилось, когда горничная убирала в коридоре возле моей спальни, не удержалась и продемонстрировала мне свой любопытный глаз и половину лица. Девушка, конечно, извинилась и пообещала, что впредь такого не повторится, но… она же не единственный человек в доме.

Поэтому утром следующего дня я задалась целью во чтобы то ни стало вернуть дверь на прежнее место. Первым делом позвонила в агентство бытовых услуг, естественно, уже в другое. Заявку мою охотно приняли и отправили мастера, но охрана его машину дальше ворот не пустила. Воронцов распорядился – чужим на территорию дома вход запрещен. Пришлось извиняться и оплачивать ложный вызов.

Раз чужие не могли установить дверь, я решила обратиться к своим. Но и тут напоролась на неприятный сюрприз в виде очередного приказа Марата – с дверью мне не помогать. Когда мне отказал один из охранников и объяснил почему, к другому пытать счастье я уже не пошла, посчитала, что не стоит мой комфорт увольнения человека.

Оставался один вариант: разговаривать насчет двери с Маратом. Начиная с шести часов вечера я ждала упыря, но он как назло не спешил домой возвращаться.

Из-за наглой хари несколько часов подряд просидела на стуле возле окна, наблюдала за воротами дома, и открылись они, лишь когда за полночь перевалило. Да, час поздний, и вполне вероятно, Воронцов попросту откажется со мной говорить. Это из минусов. А из плюсов – ночь гарантирует мне, что Оксана не побежит Марата встречать. «Звезда» давно уже мирно сопит. Девушка не раз и не два хвасталась, что ложится спать в десять, чтобы утром на съемках выглядеть свежей.

Я спускалась на первый этаж, и в голове промелькнула мысль: «А почему Марат выходил из авто со стороны пассажира? То есть мужчина воспользовался услугами водителя, хотя до этого предпочитал управлять машиной исключительно сам». Но мысль как пришла, так и ушла. Задумайся я над вопросом чуть дольше, возможно, у меня хватило бы ума развернуться и уйти к себе.

Воронцов нашелся в гостиной. Накидал в камин дров и теперь гигантской спичкой поджигал сооружение.

– Замерз, погреться решил? – поинтересовалась я, подходя ближе к мужчине.

– Почти, – не оборачиваясь, ответил Марат и, убедившись, что костер не потухнет, занял кресло напротив камина.

– Ты не против, если я тоже здесь посижу? – положив ладони на спинку соседнего кресла, спросила я и, получив от него согласный кивок, удобно устроила свою пятую точку. – Марат, а ты знаешь, что камин неисправен? Раз на раз не приходится, дым иногда, как положено, уходит в трубу, а иногда валит в комнату.

– Побоку… Мне надо кое-что сжечь, – заявил Воронцов, подался вперед и подставил языкам пламени край какой-то бумаги. А когда листок загорелся, мужчина, повернув голову, на меня посмотрел. Я обомлела. Марат был пьян, причем в стельку. И как я умудрилась не заметить эту очевидную вещь, как только Воронцов рот открыл?

Глава 13

Вот я попала…

Это же надо было так вляпаться, нарваться на Воронцова под мухой. Он трезвый опасен, а если к его темпераменту и дрянному характеру подлить алкоголя, получится взрывоопасная смесь, которая если бабахнет, то от кого-то останутся одни рожки да ножки. Естественно, этот кто-то в данный момент бедная и несчастная я.

Медлить нельзя. Пока Марат играет с огнем и бумагой, надо тихонечко улизнуть. Выдохнула и плавно поднялась с кресла.