Близкое далёко

Дмитраш Дария

– Не правда,- сквозь ком в горле, чуть слышно прошептала девушка.

– Да неужели?- язвительно спросил невидимый собеседник.- А ты оглянись вокруг. Ведь этот мир. Ты его создала сама. Нравиться?

Невыносимый, пробирающий до костей холодный ветер. Он заставил её обнять себя за плечи, но этот жест нисколько не спас от холода. Даже вновь опустив взгляд, созерцая чёрную, выжженную землю. Девушка продолжала ощущать на себе взгляд из призрачного зеркала. И он жег её изнутри. Он душил её, заставляя цепенеть.

– Неужели этот человек

ТАК тебя ненавидел?- немного растерянно спрашивает мучитель.

– Нет!

От этого обвинения её словно подбрасывает ввысь. Растерянный, немного испуганный взгляд устремляется в небо. Тело выпрямляется, словно вышедшая из повиновения пружина.

– Не правда,- шепчет Таня, желая верить в это, но не находя в себе силы для этого.

– Хм. А может, ты захотела этого сама? Сама превратила свою жизнь в выжженную пустыню? Так хочешь умереть? Это можно устроить.

Как часто думала она об этом? Как смаковала эту мысль! Что вот, она умрёт. И всё закончится. Она обретёт наказание за все свои грехи. Сбросит оковы вины. И придёт покой. Вечный, наполненный забытьем покой холодной смерти. Но одно дело грезить и желать себе самой вселенских кар. Они иллюзорны, как бы твёрдо не звучали в собственном сознании. Озвученное же чужаком её собственное желание выглядит пугающим. Оно выглядит твёрдым, словно гранитная скала. И в этот миг она почему-то верит.

Да. Её невидимый мучитель может. Он может сделать так, чтобы душу её навсегда поглотило зыбкое небытиё.

И от знания этого сердце наполняется могильным холодом, чтобы после взорваться быстрой и неровной дробью. До боли в груди, до помутнения рассудка. Сейчас она боялась и хотела ЖИТЬ!

Тело замерло осколком льда. И даже этот смрадный, мёртвый воздух иллюзорного мира стал казаться дурманяще сладким.

– Хочешь умереть?- продолжал издеваться голос.- Или ты предпочитаешь жизнь? Ответь себе на этот вопрос. Ответь!- взревел невидимый мучитель. И гулкое эхо его крика заставило содрогнуться этот иллюзорный мир.

И вот зеркала. Призрачные зеркала её искорёженной памяти начинают лопаться, трещать. Они рушатся, осыпаясь наземь, устилая чёрный пепел грунта ледяными осколками. Грозовое небо пронзают ветвистые вспышки молний. Следом за ними следует рычащий, возмущённый гром.

И земля содрогается, покоряясь буйству стихии. Она утрачивает свою устойчивость, раздавшись паутиной трещин.

В какой-то миг оцепеневшее от ужаса тело очередным подземным толчком подкидывает ввысь, заставляя покачнуться горизонт в её глазах. Заставляя припасть к стылой земле.

А вокруг осыпаются комья земли. Они летят вниз, в возникшую из ниоткуда пропасть. И вот, девушка уже стоит на высоком осколке скалы, а внизу течёт вязкая, горячая, бесконечная лава. Пути назад нет. Впрочем, путь вперёд перекрыт тоже.

– Ну же,- издевается голос.- Ты же так хотела умереть. Так чего же ты ждёшь? Просто шагни вперёд. Один маленький шаг, и всё закончиться. Закончиться навсегда...

Воздуха

не хватает. И непонятно, от чего это так. От того, что окружившая её раскалённая лава сделала его слишком обжигающим. Или в этом виноват всего лишь страх. Первобытный, почти животный страх перед владычицей всего и вся - смертью.

– Ну?- будто насмехается голос.- Чего ты испугалась? Сама же этого хотела. Всего лишь один шаг, и всё закончится. Ты больше не проснешься. Никогда.

Дыхание вырывается из лёгких обезображенным хрипом. Она дышит, и не может на дышаться. Белеют сжатые в кулаки костяшки пальцев. Короткие ногти почти ранят ладонь.

– Нет,- отступает от края пролома Таня.- Нет, пожалуйста. Не надо.

– Страшно?- подначивает голос.- Так ты желаешь жить? Или всё ещё думаешь, что подобной участи желает тебе он?

Раскалённый воздух выжигает лёгкие. По земле проходит очередной толчок. А Таня всё стоит, хватая ртом горячий воздух.

– Дура!- кричит невидимый мучитель.- Прекрати себя жалеть. Или ты по прежнему думаешь, что он желает тебе смерти? Любящий тебя человек?

Слёзы застилают глаза. Мир погружается в дымку. И совершенно неясно, от чего вокруг возник этот туман. То ли пейзаж вокруг опять переменился. То ли мир затуманился от слёз.

Но вот, на смену жара пламени приходит мягкая прохлада. Всё затихает, исчезает и скала, и разлом, и лава. А Таня всё стоит, хватая ртом такой пряный, такой душистый воздух. И сердце её колотиться, кажеться, в десяток раз быстрее.

Клубиться вокруг туман. Она словно в центре пушистого облака. Щёки девушки холодит прохладная влага, ласковый ветерок ласкает разгорячённую кожу. В тот миг, когда её испуганное сознание окончательно осознает, что она вновь получила право на жизнь, из клубов тумана ступает к ней полупрозрачный силуэт. Родные глаза с грустью и теплом смотрят на неё.

– Прости,- шепчет девушка. И почему-то верит, что в этот раз она по-настоящему услышана.

Призрачные губы выгибаются в ободряющей улыбке. Он долго смотрит на неё, будто вбирая, закрепляя у себя в сознании родной, почти забытый образ. Плечи его облегчённо расслабляются.

– Живи,- одними губами произносит призрак.

И в первый раз за много лет тугой узел в её душе расправляется. И даже когда призрак тает, растворяясь в окружающем туманном мире. Не смотря на то, что она не хочет его отпускать, на губах её продолжает играть грустная, но такая живая улыбка.

Наш мир, демоны

– Может водочки?- глядя на всё ещё невероятно бледное лицо Иоана, Ветров решил предложить универсальное народное средство снятия стресса. Но священник бросил на парня взгляд, наполненный таким удивлением и укоризной, что вечный пофигист Женя даже устыдился. Слегка.- Ну, не смотрите на меня так,- криво улыбнулся он, шагнув к мужчине и присаживаясь возле него на краешек кровати.