Невеста
Шрифт:
Глава 1
Полтора года спустя после событий первой книги
Некоторые мужчины разрушают до основания, лишают веры в будущее и желания жить. А некоторые…
Я оборачиваюсь, надуваю щеки — Ромка тут же заливается смехом, и я показываю ему язык. Ответ следует мгновенно: он корчит рожицу. Мы смеемся, пока Ярослав… хм.
Ярослав спит без задних ног в автокресле.
…А некоторые наполняют теплом, силой и жаждой этой самой жизни.
Есть мужчины, чья любовь становится счастьем. От них внутри распускаются цветы и в сердце наступает весна. Отныне и навсегда мне есть кого любить. Я больше не одинока.
В ту минуту, как я узнала о беременности, мир снова перевернулся. Я замерла, а потом все силы бросила на то, чтобы поставить горе на паузу.
Долгое время никому о своем секрете не рассказывала, а когда пришло время вставать на учет, выбрала частную клинику подальше от дома.
Отец моих мальчиков — бандит, которого застрелили на очередной сделке, вышедшей из-под контроля. Цена вопроса была — полтора миллиарда. Для окружающих именно столько стоила жизнь горячо любимого мной человека, для меня она была бесценной.
Мы с Ромкой и Яриком отправляемся по делам. Осень уже на пороге, и работы хватает, чтобы в следующем сезоне «Залив Свободы» снова открыл двери для туристов.
— О, кто это тут у нас? — радостно восклицает Зинаида, секретарь главы района, когда я с коляской переступаю порог приемной.
— Это Рома и Яр к вам пришли на огонек! — отвечаю в тон я.
Ромка на моих руках снова хохочет, выкручивается, бросает на тетю Зину хитрющие взгляды. Яр спросонья не понимает, что происходит. Сидит в коляске, губы поджал. Взъерошенные волосы, сонный взгляд. Он почти всегда серьезен и всем недоволен. Уж не знаю, какие у Адама были родственники, но у себя в роду такой сварливой я помню лишь, простите, бабушку.
Оба сына похожи на своего отца, да так, что диву даешься. Только глаза мои — темно-карие.
— Какие красавцы! А подросли-то как! Яр как обычно только проснулся? — щебечет Зинаида. Потом добавляет уже мне: — Николаевна у себя. Тебе назначено?
— Да я на минуту, Зина, е-мае. Еще я не записывалась к Николаевне. Пойдем, Ром.
Открываю дверь, заглядываю:
— Любовь Николаевна, здрасте! Вы разрешение мне подпишете? Быстро-быстро, — тараторю я. — Крохотная подпись, и я ускачу по делам и не буду вас дергать.
— Какое еще разрешение, Рада? А, Ромочка! И Яр тут! Какие гости чудесные, а мне и дать нечего… с утра ношусь в огне. Так, Рада, у меня работы по горло, мне некогда тебе ничего запрещать! В чем вообще дело?!
Усмехаюсь:
— Мой муж разве к вам не заходил?
— Ростислав? Заходил! А что он хотел? Не помню. Лесополосу засадить?
— Аллеи хотим сделать прогулочные. Ну можно, а?
— Да ради бога!
Пока я торопливо подсовываю бумаги, Любовь Николаевна успевает чмокнуть Ромку в ручку, а Ярика в лоб.
Как выяснилось, не все в окрестностях ненавидели Адама. На похоронах было столько народу, что Светлана распереживалась, мол, не всем хватит места на поминках.
Мне в тот момент было глубоко плевать. Ни на кого не смотрела, ничего не видела. Пелена была перед глазами и нестерпимая непроходящая боль в груди. Запомнила только, что папа с тетушками что-то от меня хотели, какими-то вопросами сыпали, и ведь я что-то отвечала им. На Библии вам клянусь: в памяти не отложилось ни единого слова.
Тогда многие от меня что-то хотели. У местных жизнь довольно скучная, а бандитские похороны, еще и смерть от пули, — разве не повод нарядиться и в свет выйти?
Не знаю, что на мне было надето, умывалась ли я в тот день вообще и ела ли в ту неделю хоть что-то. Тошнило сильно, может, от стресса, а может, токсикоз накатывал.
Вернувшись в отель, я набрала ванну и легла в нее прямо в одежде. Не нашла сил снять с себя хоть что-то. Было страшно холодно и смертельно одиноко. Кира лежала рядом на подстилке и, как мне казалось, по-собачьи плакала.
Теплая вода грела, и я представляла, что это Адам. Вспоминала, как мы целовались, как он улыбался, какие неуклюжие дарил комплименты. В шкафчике комода уже хранились положительные тесты на беременность. Надя накануне похорон притащила транквилизаторы, перед приемом я на всякий случай сделала тест, просто чтобы исключить вероятность. Завалялась пачка еще с первой беременности.
Две полоски показались мгновенно, не так, как в прошлый раз. Таблетки полетели в мусорное ведро.
Я лежала в ванне и ждала Адама. Ждала, как зайдет, скажет, что это все была уловка, что на самом деле он неубиваемый. Хитрый план. Очередная схема. Я бы тогда сказала, что люблю его. Что безумно скучаю.
Я так по тебе скучаю, хороший мой.
Боже, я изо всех сил старалась не плакать, но иногда оно само выходило.
Я его долго еще ждала. День за днем, месяц за месяцем. А он не приходил даже во сне. В тот момент, когда я почувствовала шевеления наших мальчиков (спорю, это был Рома, Ярик, вероятно, спал), я впервые улыбнулась.
Любовь Николаевна, глава района, нашла меня сама, спросила, нужна ли помощь. Сначала я подумала, что она хочет посмеяться, как все эти жестокие люди, упивающиеся расправой над Алтаем. Или поиметь с меня что-то, пока я в прострации.
Но Любовь Николаевна точно знала, кто в этой убогой станице открыл магазин, аптеку и пункт неотложной помощи. Кто на свои средства проложил дорогу, и благодаря кому появились богатые туристы и первые деньги.
— Кстати, а что с тем инвестором? — спрашиваю я, когда подписанный документ возвращается мне в руки. — Он все еще планирует скупать землю вокруг?