Близнец тряпичной куклы
Шрифт:
Перед сидевшим за столом волшебником лежала открытая на середине толстая книга.
— Твое имя?
Айя назвалась. Волшебник взглянул на ее руку.
— Как я вижу, ты поранилась.
— Неудача с заклинанием, — с досадой ответила Айя.
Со снисходительной улыбкой волшебник наклонился над книгой и принялся расспрашивать Айю о цели ее пребывания в столице и записывать ответы слово в слово. Рядом с его столом Айя заметила закрытую корзину вроде тех, в которых странствующие дрессировщики носят обученных змей и ласок.
— Я приехала
— Давно ли ты в городе?
— Четыре дня.
— Почему же ты не доложила о своем прибытии?
— Как я уже сказала молодому человеку, который привел меня сюда, я и понятия не имела, что существует такой закон.
Тут их прервал шум свалки снаружи.
— Я не сделал ничего плохого! — кричал какой-то человек. — Я ношу знак. Я заявил о своей лояльности! Какое право вы имеете меня хватать? Я — вольный волшебник Орески!
Пара «серых спинок» втащила в комнату растрепанного молодого волшебника, следом за ними вошел пожилой человек в белом. Руки пленника были скованы сверкающими серебряными полосами, по лицу из раны над правым глазом текла кровь. Когда он откинул с лица длинные грязные волосы, Айя узнала тщеславного, но не хватающего звезд с неба ученика одного из друзей Агажара. Как волшебник, насколько помнила Айя, он ничего собой не представлял, но все же носил серебряный амулет.
— Этот парень плюнул в сторону одного из царских Гончих, — сообщил волшебнику с книгой тот, который вошел следом за пленником.
— Твой номер, молодой человек? — спросил волшебник-регистратор.
— Не признаю я ваших номеров! — оскалился пленник. — Мое имя Салнар, Салнар из Скопсреста!
— Ах да, я тебя помню. — Волшебник вернулся к какой-то записи в книге и старательно что-то к ней добавил. Кончив писать, он знаком велел солдатам увести Салнара на верхний этаж. Тот, должно быть, понял, что это сулит, потому что снова принялся кричать и вырываться. Его вопли продолжались до тех пор, пока где-то наверху не захлопнулась тяжелая дверь.
Ничуть не взволнованный, волшебник-регистратор снова повернулся к Айе.
— Так, на чем мы остановились? — Он просмотрел свои записи. — Ах да. Когда ты в последний раз была в столице?
Пальцы Айи на темном дереве дрогнули.
— Я… я не помню точной даты. Примерно в то время родился племянник царя. Я посетила князя Риуса и его семью. — Айя понимала, что вступает на опасную почву, но разве оставался у нее выбор?
— Князя Риуса? — Имя произвело лучший эффект, чем Айя рассчитывала. — Ты в дружбе с князем?
— Да, он один из моих покровителей, хотя я с ним уже некоторое время не виделась. Я много путешествую и занимаюсь исследованиями.
Регистратор записал эти сведения рядом с ее именем.
— Почему ты не
На этот вопрос ответить уклончиво было труднее.
— Я не хотела привлекать к себе внимание, — сказала Айя регистратору, заставив свой голос по-старчески дрогнуть. — Казни заставляют людей с подозрением относиться к таким, как мы.
Ответ, по-видимому, удовлетворил волшебника.
— Ты права, были случаи беспорядков, — кивнул он, сунул руку в корзину рядом с собой и вытащил грубо сделанную медную брошь с серебряным полумесяцем Иллиора на ней. Регистратор перевернул брошь, прочел номер на обратной стороне и занес его в свою книгу.
— Это ты должна носить всегда, — сказал регистратор, протягивая брошь Айе.
Айя сняла руки с пластин, чтобы взять брошь, и не получила распоряжения положить их обратно. Она повертела в руках уродливое украшение, и сердце ее замерло. На обороте под короной и орлом — символом Гончих — был выгравирован номер: 222.
Именно этот номер являлся Айе в видении в Афре, тогда цифры пылали.
— Если ты пожелаешь заказать более нарядную брошь, это не запрещено, — продолжал регистратор. — Теперь некоторые ювелиры специализируются на таких заказах. Только позаботься о том, чтобы новое украшение носило тот же номер и было представлено сюда для нанесения царской метки, прежде чем ты его наденешь. Понятно?
Айя кивнула, прикалывая брошь к платью.
— Обещаю: никаких неприятностей это тебе не принесет. Показывай брошь стражникам у ворот каждый раз, как ты будешь покидать город или входить в него. Это тебе понятно? Любой волшебник, который не пожелает этого сделать, подвергнется дальнейшим расспросам.
Айя подумала о том, что значили «дальнейшие расспросы» для несчастного Салнара…
Она не сразу поняла, что ее отпустили. Айя едва чувствовала ноги под собой, поднимаясь и выходя на осеннее солнце. Она почти ожидала, что ее окликнут, схватят, потащат туда, где за тяжелой дверью ждут неведомые ужасы.
Во время разговора никто открыто Айе не угрожал, никто не был с ней груб. Однако выводы, которые она сделала из случившегося, настолько потрясли ее, что волшебница вошла в первую же встретившуюся ей таверну и почти час сидела за самым дальним от входа столом, прихлебывая дрянное вино и стараясь не расплакаться. Наконец дрожащими пальцами она отколола брошь и стала рассматривать ее.
Серебро было металлом Иллиора. Медь и все другие металлы цвета солнца, использовавшиеся для изготовления оружия, принадлежали Сакору. Из всей Четверки эти два божества особенно почитались в Скале, но со времен царицы Герилейн на первом месте всегда стоял Иллиор. Теперь же Айю заставили носить символ Светоносного как клеймо преступницы, прекрасный серебряный полумесяц оказался в рабстве у медного диска.
Царь смеет давать номера вольным волшебникам, — подумала Айя, в которой страх сменился гневом. — Как будто мы скот в его стаде!