Близнец тряпичной куклы
Шрифт:
Айя кинула повод своей кобылы конюху и по широкой лестнице поднялась к порталу, ведущему в главный зал. Ряды колонн кончались заостренной аркой, над которой строители замка поместили раскрашенный барельеф, изображающий Облачное Око Иллиора. Однако теперь, как заметила Айя, барельеф был закрыт резной дубовой панелью с воинским символом Сакора: рукой в перчатке, сжимающей пылающий меч, увенчанный лаврами и рутой. Это была работа мастера: никто, не знавший замка раньше, и не заподозрил бы, что за панелью скрывается другое
Совсем как с брошью, — с печалью и гневом подумала Айя. — Как случилось, что мы даже богов противопоставляем одного другому?
В зале ее приветствовал древний старик, круглый животик которого не могла скрыть нарядная ливрея.
— Давно ли Сакор охраняет вход в замок, Хакон? — спросила его Айя, сбрасывая плащ.
— Уже почти девять лет, госпожа, — ответил дворецкий. — Резная панель — царский подарок.
— Понятно. Дома ли сегодня князь?
— Дома, мистрис. Он в галерее. Я провожу тебя туда.
Айя оглядывалась кругом, проходя по огромному сводчатому залу и ряду внутренних помещений. Атийон все еще был великолепен, однако казался поблекшим, словно на нем лежала та же пелена печали, что и на его хозяине. Слуги суетились вокруг, чистя медь и полируя дерево, но и мебель, и занавеси, и даже ярко расписанные стены казались Айе более тусклыми, чем она их помнила.
Раньше здесь раздавались музыка и смех, — подумала Айя. — И по залу бегали дети. — Тобин в Атийоне не бывал никогда.
— Благополучен ли благородный Риус?
— Он скорбит, мистрис.
Они нашли Риуса в галерее с колоннами, откуда открывался вид на замковые сады. Судя по пыльным сапогам и кожаной куртке, князь провел день в седле и только недавно вернулся. За Риусом следовал юный паж, на которого господин не обращал никакого внимания.
Мальчиком Риус всегда выбегал навстречу Айе. Сейчас же он просто отпустил слуг и стоял, глядя на волшебницу в унылом молчании.
Айя поклонилась и тоже взглянула на пустынные сады.
— Твои дяди и тети обычно играли в прятки со мной среди тех ореховых деревьев.
— Они тоже теперь мертвы, — ответил Риус. — Все, кроме дяди Тинира. Его жена умерла от чумы, а дочь была убита по царскому приказу. Он завоевал себе новые земли на северных территориях.
В саду появились двое садовников с тачкой перепрелого навоза. Из розария появился высокий лысый мужчина в осыпанной драгоценностями одежде и стал наблюдать за их работой.
При виде его Риус с отвращением скривил рот.
— Пойдем, поговорим лучше в помещении.
Айя оглянулась на незнакомца, пытаясь понять, кто это такой.
— У тебя гость?
— Несколько.
Риус провел волшебницу в комнату, освещенную четырьмя лампами. После того как он закрыл дверь, Айя наложила на нее чары, чтобы избавиться от любопытных глаз и ушей.
— Человек в саду — это благородный Орун, хранитель царской сокровищницы.
Айя осталась рядом с дверью. Риус напоминал ей загнанного в угол волка.
— Ах да, он часто гостил здесь при твоем отце. Я помню, Фарин терпеть его не мог.
— Да, тот самый. Он высоко поднялся и стал теперь ближайшим советником царя. Это не тот человек, с которым можно спорить. Благодарение Иллиору, Эриус оставил на посту наместника старого Хилуса, и тот в силах не позволить вельможам сожрать друг друга живьем.
— Но что Орун делает здесь?
— Он знал моего отца, а теперь старается близко познакомиться и со мной. На этот раз он привез ко мне какого-то своего молодого родственника с просьбой взять того в конюшие.
— Всюду расставляет своих шпионов, да?
— Я уже давно окружен ими. Орун снабдил меня несколькими пажами и смазливой певицей, которую, должно быть, предназначает для моей постели. Она на день отлучилась, а то я представил бы ее тебе, чтобы рассеять тайну.
Риус сел и устало посмотрел на Айю.
— Так, значит, теперь и ты вернулась? Много же времени тебе на это понадобилось.
Айя ничего ему на это не ответила.
— Я только что повидалась с твоим сыном, господин. Принц Тобин шлет тебе свое почтение, а кроме того, просит передать, что очень по тебе скучает.
— Клянусь Четверкой, знала бы ты, как скучаю по нему я!
— Фарин думает иначе.
Щеки князя вспыхнули от гнева.
— Недаром говорят: одна ложь рождает полчища других. Все эти годы я хранил от Фарина свой секрет. Теперь ложь отравила наши отношения, вынудила нас расстаться.
— Как это?
Риус обвел рукой комнату, а может быть, замок и все свои владения.
— Царь Эриус предпочитает держать меня рядом с собой: теперь жизнь его сестры больше не связывает мне руки. Мне не разрешается отлучаться дальше Атийона. Разве может сейчас Тобин появиться здесь — ведь Эриус и его волшебники являются сюда, как только это взбредет им в голову! Так мало этого, я еще вынужден отослать человека, который любит меня преданнее брата, и теперь Тобин видит в нем отца, которым я сам быть не могу. — Риус провел рукой по лицу. — Еще одна жертва.
Айя подошла к нему и взяла его за руку.
— Ты слишком хорошо знаешь Фарина, чтобы подозревать его в дурном. Он по-прежнему любит тебя и сохраняет теплое чувство к тебе в сердце твоего сына. Неужели царь не позволит тебе даже редких визитов к Тобину?
— Может быть, и позволит, но я… я боюсь. — Последнее слово, казалось, чуть не задушило Риуса. — Мы оба знаем, что представляет собой Тобин и кем станет, но это еще и моя любимая дочь, единственное, что осталось мне от Ариани. Нет такой жертвы, которую я не принес бы ради ее безопасности!