Близнецы по разуму
Шрифт:
— Ты… — протянула незнакомка.
— Я, — согласился Кир и представился: — Кирилл Агарев, человек, один из тех, кто уничтожил твой прайд, — слова сами просились на язык. И завершающее «Прости» было сказано от чистого сердца, но мысленно.
Ее звали просто: Арль. Ри-Арх, но на тот момент ей было чуть больше, чем Ижи. Слияние ее не просто напугало, юная фанга билась в самой настоящей истерике. Правда, делала это как Ри-Арх, а не человек. Женские рыдания-то не всякий мужчина выдержит.
Арль лежала даже не в самом отдаленном конце недостроенного зала, а почти в тоннеле; заняла нишу, в которую при приближении поезда мог спрятаться обходчик путей: такими на всякий случай оборудовались многие тоннели. Потому взрывы не причинили ей вреда. В отличие от подавляющего большинства фангов.
Когда все стихло и стало ясно, что никто за ней не вернется, Арль решила сойти с ума. Она звала, но никто не откликался. Вокруг были лишь мертвецы и… почти погибший человек. Вначале она хотела его добить, потом — привести в чувства, посмотреть в глаза и умертвить. В итоге спасла: начала лечить и постепенно привязалась. Кит стал для нее заменой прайда, тем, что держало по эту сторону жизни. Но как же она боялась и не хотела его пробуждения! А если Ри-Арх чего-то очень сильно не желает, этого и не произойдет. Кит спал. Разумеется, не бездействовал, говорил с друзьями. В тонком пространстве сна, лежащем между материальным миром и гранью смерти, он мог увидеть и узнать многое: и о будущей опасности, грозящей хрупкому объединившемуся миру, и о способности Кира удержать Москву-Вариосу.
— Мне кажется, именно я должна благодарить, — голос у Арль оказался неестественно низок, впрочем, все равно красивым.
Когда из дыры с огромным трудом — пятнадцать лет в коме не могли не повлиять даже на отпаиваемого сангри человека — вылез Кит, Кир еще находился под впечатлением, но заставил себя подойти и помочь другу занять вертикальное положение. Тот оказался именно таким, каким выглядел во снах.
— Что с тобой?
В комнате приятный полумрак. За большим обзорным окном — звезды. В яркой россыпи утопают улицы и тротуары, площади и бульвары. Тьма скрывает парки и широкую ленту Москвы-реки. Светила вверху скромнее, не стремятся соперничать с рассыпанными по земле, и их неисчислимо больше. Киру кажется, их можно почувствовать, закрыв глаза. Можно даже уйти по звездному мосту навстречу неизведанным мирам, только не хочется. Когда Эльдин рядом. Смотреть на нее, плыть в ароматах корицы, апельсина и черного шоколада — этого достаточно.
— Ты сам не свой с тех пор, как мы вернулись.
— Просто задумался, — Кир повернулся на спину, заложил руки за голову и улыбнулся. — Насколько же
— Наверное, многие из нас могут сказать то же самое.
— Скорее всего. Наверное, Лерка полагает как-то очень похоже. Или вот Кит. Я говорил Ки-И-асу, что не верю в эту вашу грань, а теперь даже и не знаю. Не просто же так он сумел пробиться ко мне именно в лесу, когда меня тащили на вашей скорости.
— Не просто, конечно, — Эльдин устроилась на его груди, заглянула в глаза, тоже улыбнулась. — Ты тогда лишился опоры: даже из земных физических законов выпал на какое-то время. Вот и обошли твою защиту.
— Защиту ставят осознанно, — заметил Кир.
— Нет, — Эльдин потянулась и поцеловала его в уголок губ. — Просто у тебя очень мудрые инстинкты, Кирилл Агарев.
— Я сказал бы судьба, только ее ведь не существует, вернее, ее творят сами люди.
— Творят, — согласилась Эльдин. — Только немного не так, как ты думаешь. У тебя случаются дежавю?
Кир пожал плечами, а затем, отбросив привычную скрытность признался:
— Да постоянно. В последнее время только и ловлю себя на видении уже когда-то случившегося. Взять хотя бы сейчас. Я возьму тебя за руку.
— Возьмешь, — согласилась Эльдин. — И поцелуешь.
— И поцелую, — он почти невесомо коснулся губами синей жилки на запястье.
— Вот именно это прикосновение я видела в кратком сне — а мы не спим подолгу — перед тем, как встретить тебя после излечения. Представь себе насколько я разозлилась.
Кир рассмеялся.
— Однако если есть дежавю, то и судьба.
— Непременно.
— Но если именно мы творим ее каждым шагом…
Она качнула головой.
— Нет, не так. Когда мы еще находимся за гранью и только собираемся войти в избранный мир. Тогда-то и творим свою судьбу. Иногда память об этом прорывается сквозь пелену забвения.
— Мудрено поверить, будто кто-то по собственной воле станет проходить через испытания и болезни, — заметил Кир.
— Душам виднее, что им необходимо, — возразила Эльдин. — Бессмертные не страшатся смерти точно также как живые не боятся сна. А души вечны, Кир.
— Я боюсь вечности, — признался он проведя рукой по ее волосам. — Боюсь дожить до мига, когда миры разойдутся. Боюсь остаться один. А еще сильнее страшусь превратиться в такую же тварь, какую мы победили.
— Уж по поводу последнего можешь не волноваться. Если и станешь монстром, то другим.
— Спасибо, успокоила.
— Я могу обещать тебе только одно: мы встретимся на звездном мосту, Кир.
Он посмотрел в окно.
— Мне кажется, мы уже на нем, — сказал он и поцеловал ее в губы.