Близнецы
Шрифт:
Когда Брук, наконец, освободилась из его объятий, Ник почувствовал пустоту. Он нуждался в том, чтобы его тоже утешили. Она принесла ему успокоение, даже сама не подозревая об этом.
– Это был он, да? Маньяк, появления которого ты так боялся?
– Думаю, да, – сказал Ник. Он был уверен в этом. – Почему ты спрашиваешь?
Брук колебалась.
– Я помню, каким тоном ты говорил со мной, когда убили Памелу Роудз. Словно ты видел что-то такое ужасное, что не передать словами. Что-то похожее на это.
– Там было то же самое, – сказал Ник. «Возвращайся в мои объятия, Брук. Позволь мне
– Я приготовила кофе.
– Уже три часа ночи. Ты не собираешься утром идти на работу? Например, часа через четыре или пять?
– Нам хватит кофе на четыре или пять часов. Нам обоим, – спокойно ответила Брук.
Ей не хотелось оставаться одной.
Брук и Ник разговаривали до рассвета, пока не пришло время встретить новый день.
После того как Ник взял обещание с Брук, что она установит на двери глазок, – он надеялся, что управляющий домом уже работает над этим вопросом, – и щеколду, они не обсуждали ни убийство, ни преступления, ни работу, ни юридические проблемы. Вместо этого они разговаривали о его литературном творчестве, о его опубликованном коротком рассказе, о новой истории, которую он начал писать, а еще о книгах и пьесах, о фильмах и о песнях. И немного рассказы вали друг другу о своей жизни.
И как раз перед тем как осеннее солнце окрасило в желтый цвет небо над Манхэттеном, когда высохли слезы Брук и она чувствовала себя уже слишком усталой, чтобы контролировать себя, а еще ей было просто необходимо выговориться кому-то, и поскольку их навеки связали воспоминания об увиденной мертвой женщине, Брук призналась Нику, как она разозлилась на свою пустоголовую, эгоистичную, бесчувственную сестру за то, что та причинила боль Чарлзу Синклеру.
«Ты бы не стала так переживать насчет того, что Мелани закончила любовный роман, Брук, – думал Ник, – если бы ты так сильно не переживала за ее любовника».
На этот раз крови было меньше. У меня получается лучше – в результате практики достигается совершенство. Эта умоляла меня так неистово!!! Я терпеливо объяснил ей, что это не моя вина. У меня не было другого выбора! Другая женщина подписала ее смертный приговор. Не думаю, что она поверила мне. По край ней мере на этот раз было меньше крови.
Он закончил писать и закрыл альбом в голубом кожаном переплете. Тщательно вымыл в раковине испачканный в крови нож, вытер блестящее лезвие мягкой тряпочкой, вытащил из ящика стола оселок и начал точить смертельное оружие, готовясь к «следующему разу».
«Следующий раз должен быть», – подумал он улыбаясь… Если только не случится что-то, что остановит его, – все зависит от нее, – он убьет снова, ровно через месяц.
Мелани вернулась из Европы первого октября. Она дождалась семнадцатого октября и за две недели до их дня рождения позвонила Брук. Мелани не знала, смогут ли они с Брук попробовать опять. Все, чего они добились – хрупкое начало дружбы, – было разбито вдребезги отношениями Мелани с Чарлзом. Из-за неодобрения Брук, из-за явного презрения Брук к безрассудству Мелани для них оказалось невозможным быть вместе. За исключением Дня независимости, когда они держались друг с другом холодно и вежливо на расстоянии,
Теперь отношения Мелани с Чарлзом прекратились, как и предполагала Брук. Брук оказалась права. Она всегда была права. Мелани не знала, смогут ли они с Брук попробовать еще раз, но если бы сестра этого захотела…
«Почему Брук может не хотеть этого?» – размышляла Мелани, набирая номер телефона. В конце концов, Брук ничего не потеряла. Эта она, Мелани, потеряла все, включая собственную гордость.
– Привет, Брук. Это…
– Мелани? – из чувства долга спросила Брук. – Как было в Европе?
– Прекрасно. – «Ужасно». – А как у тебя на работе?
– Замечательно. Много дел.
– Ты занимаешься расследованием дела Манхэттенского Потрошителя?
– Чем?
– Тем злодеем, который убил Памелу Роудз, – начала Мелани. Памела Роудз была одной из женщин Чарлза, как и она сама, – просто имя в длинном любовном списке Чарлза Синклера. – Прошлой ночью он убил Райан Джентри, актрису. Вероятно, в сентябре он убил кого-то еще. Меня изумляет…
– Прошлой ночью? О нет, – пробормотала Брук. Она этого еще не слышала. Она провела целый день в архиве юридической библиотеки Колумбийского университета и даже не посмотрела вечерний выпуск новостей. – Кто окрестил его Манхэттенским Потрошителем?
Брук знала, что не Ник. На самом деле это, возможно, даже приведет его в бешенство.
– Не знаю. Средства массовой информации, полагаю.
– О! – В памяти Брук всплыл ужасный образ останков Белинды Казинз. Психопат жестоко убивал красивую, преуспевающую молодую женщину Манхэттена. И он выбирал своими жертвами таких женщин, как Мелани – ее сестра, ее близнец. Внезапно Брук ощутила тревогу. Если когда-нибудь что-нибудь случится с Мелани…
– Я подумала, может быть, тебе захочется прийти ко мне в день нашего рождения, – нерешительно предложила Мелани.
– Да, Мелани. С удовольствием.
– Брук? Это Ник.
– Я только что узнала об этом. Мне очень жаль.
– Мне бы хотелось поговорить с тобой насчет этого дела. Мне нужно с кем-то поделиться своими мыслями. – Тон Ника был будничным и деловым. Это и было его работой. – С тобой, – добавил он с нежностью.
– Ладно, – нерешительно согласилась Брук.
– Брук, ради Бога, я не собираюсь показывать тебе фотографии. – Нежность в голосе внезапно исчезла. Он был таким уставшим – слишком уставшим, – и поэтому ему сложно было контролировать свои чувства; но он признавался, что разгневан только ею единственной. – Извини. Может быть, это и не такая уж хорошая мысль.
– Я только что собиралась съесть на ужин сыр и крекеры. У меня их достаточно для нас обоих.
– Отлично.
– Итак?
– Через тридцать минут. Спасибо, Брук.
Ник приехал через тридцать пять минут. Он остановился по дороге – и на это ушло пять минут, – чтобы купить бутылку шампанского.
– Мне нравятся глазок и щеколда на твоей двери. – Ник не был дома у Брук и не видел ее со времени убийства Белинды Казинз.
– Ты выглядишь действительно очень уставшим. – Темные круги под серыми глазами и затуманенный взгляд свидетельствовали о многочисленных бессонных ночах.