Близость на максимум

Снатёнкова Алёна

Так, и хотелось закричать во всю глотку, что не из-за Озёрина я с асфальтом решила познакомиться. Не из-за него.

Да. Увидела.

Да. Противно стало.

Он меньше суток назад ко мне приходил, за что теперь с фингалом на пол-лица красуется, а потом стоял, и как ничего не бывало невесту свою обнимал.

Во мне ненависть такая бурлила, на него, на себя идиотку, за то, что верила когда-то. Напряжение, нервы, боль от утраты сделали своё дело, что я аж сознание потеряла. Это никак к Озёрину не относится.

– Можешь понять, что я к соседу своему никакого

отношения не имею. Можешь? У меня и так в жизни проблем хватает, чтобы стоять сейчас и отчитываться.

Злясь на парня, протянула руку, показывая на дверь:

– Извиняюсь, но чаем не угощу. Дела.

Не смотря ему в глаза вышла из комнаты, прошлась по коридору, краем уха, слыша, что он идет следом.

Только после того, как открыла дверь, развернулась.

– До свидания. Ещё раз спасибо, что помог.

Вздрогнула, когда он поднял руку и ловким движением снял платок с моей головы. Не успела и охнуть, когда услышала знакомый голос, на который мы с Егором одновременно повернули головы.

*

Вздрогнула.

Но не оттого, что с меня наглым образом сорвали платок, и не оттого, что человек, который это сделал, подошёл слишком близко, нет. Меня передернуло от звука женского голоса, так неожиданно прогремевшего на весь подъезд. Того, кого слышать совсем не хотелось. По крайней мере, не сейчас. Позже.

Точно.

Я бы отложила разговор с ней на какое-то время.

Или вовсе отменила.

В проёме открытой двери стояла она.

Ирина Владимировна Озёрина, собственной персоны.

Смотрела в глаза, и взглядом своим, ядовитым, словно душу из меня выкачивала.

Как всё не вовремя. Женщина всегда была с колючим языком, многие и не связывались с ней, понимая, что свои нервы дороже, и её просто нереально в чём-то переубедить или переспорить.

Гроза подъезда, королева сплетен всего дома, которая к тому же меня недолюбливает, но зачем-то пришла в гости.

Она стояла так, что видела только меня. Егор не попадал под угол её взора, и я отчего-то обрадовалась этому факту. По мне, пусть она совсем его здесь не видит. И дело не только в этом парне, проблема не лично в нём. Тут другое. Стоит Озёриной увидеть мужика в моей квартире, то она сразу же разнесёт по округе, что не успела я бабушку похоронить как хахаля в дом привела.

Мать Юрца на подобное способна. И не только на такое. Никто не знает, что её мозг может придумать в определенный момент.

Я эту женщину с детства побаивалась, стараясь меньше на глаза попадаться. Поэтому её сын и был нашим с бабушкой постоянным гостем. Сидели у нас дома, лишь бы не рядом с ней.

– Значит, здороваться тебя так и не научили. – Скорее утверждала, а не спрашивала, своим грубым командирским голосом.

Меня всегда удивляла её способность менять тон при разговоре. На малолеток, которые сидят возле подъезда на лавочках, она орала, словно в неё бес вселился, а разговаривая со своим соседом, который являлся владельцем какого-то магазина, она была тихой мышкой, изредка поддакивая немного писклявым голоском.

Так и сейчас. Разговаривая, она включила бесовый голос, какой

в принципе был всегда, когда она обращалась ко мне.

– А Вы что-то хотели?

– От тебя? Не смеши. Что я могу от тебя хотеть? Если, только чтобы глаза мне здесь больше не мозолила.

Странно. Раньше, я боялась ответить этой женщине. Действительно, боялась. Всё тело тряслось, стоило только увидеть её, но сейчас… Сейчас было плевать.

– Точно. Судьба у Вас такая, со мной в одном доме жить.

Бросила взгляд на парня, который с интересом наблюдал за этим разговором. Не знаю, что его веселило, но улыбка с лица не сходила.

– Ты так думаешь? Вряд ли. Разве не слышала, что Юрочка мой женится скоро. – Говорила так, будто пыталась на больное надавить.

Глупо. Очень глупо.

«С недавнего времени, Ваш Юрочка, не является моим больным местом».

И если меня не задело такое заявление, о скорой свадьбе Озёрина, то по напрягшемуся телу мужчины, можно было понять, что это событие ему явно не по душе.

– Счастья желаю. На свадьбу пригласить захотели? Мило. Спасибо. Я подумаю. Только одного не пойму, при чем здесь Вы, и ваше место жительство?

Уж не думает ли она вместе с молодожёнами поселиться? Тогда будет искренне жаль, молодую невесту.

– Ты действительно настолько глупая? Конечно же, сын меня с собой заберет. Купит огромный дом, куда и перееду, подальше от этого клоповника.

Думает. Она и вправду так думает. Хотя, это ведь Озёрин. Он точно не сможет отказать своей матери.

Только на какие деньги он собрался дом покупать, если до заветных миллионов еще учиться и учиться?

Пока я размышляла, то не заметила, как моему спасителю надоело прятаться за дверью. Сделав быстрый шаг, он встал позади меня. Ухмыляясь, смотрел на соседку, которая не замечая внезапное появление парня, продолжала расписывать будущие прелести богатой жизни.

– Так что, недолго мне с тобой под одной крышей жить. Я уеду, а ты так и останешься здесь одна. При чем никому не нужной. Только бабка и была…

А вот эти слова по больному ударили. Врезали так, что ноги подкосились. Всем телом дёрнулась назад, и если бы не позади стоящий мужчина, то снова бы упала.

И только я рот открыла, чтобы высказать всё, что я о ней думаю, как мне этот рот ладонью и прикрыли.

Вместо меня говорить начали.

– На кого ж Вы свою сталинскую двушку оставите?

Можно вечно смотреть на три вещи: как горит огонь, течет вода, и как менялось лицо Озёриной, когда она увидела Егора. Её реакция, навсегда останется в моей памяти.

– Здравствуй, «мама». Котлетки принесли, или просто зашли ядом побрызгать?

Котлетки?

Чёрт. Зачем он вышел?

*

Действительно, зачем?

Заступиться? Господи, да я сама смогла бы защитить себя. Честно, смогла бы. Первый раз в жизни, захотелось ответить грозной соседке, не боясь при этом расстроить бабушку. Не кого расстраивать, а Озёрина именно на это и давила. Думает, что всю жизнь молчать буду, и она сможет по своему желанию, в любой момент помои мне на голову выливать?