Близость на максимум
Шрифт:
Орала, а сама пыталась вытащить подругу из машины. Ничего не оставалось, как выйти в холод и остановить истеричку. А с этими обвинениями разобраться позже. Все равно ведь каждое слово и так запомнил. Потом души всем вытрясу, но узнаю.
– Успокойся. – Развернул её к себе. – Она упала в обморок. И если бы ты не появилась, то сейчас мы были бы уже на пути в больницу. Уяснила?
По глазам увидел, что поняла.
– Как упала?
– Как, обычно люди в обморок падают. Раз и она на земле. И мне кажется, что ей все-таки
– Я с вами. Одну её не пущу. И пусть этот хмырь выйдет. С ним в машине не поеду.- пальцем показала на Юрку, который сидел с открытым ртом, белый как смерть.
– Ты кого хмырём назвала? – Ольга решила вступиться за парня.
– Довольно. Все заткнулись. Не хочешь ехать рядом с ним, лови попутку, на твои загоны времени нет.
Снова сел за руль, и в зеркале увидел, как девушка, перелезая, через подругу садится между ней и Озёриным.
Хм. Ехать с ним не хочет, но уселась вплотную.
Ольге стоит забить тревогу.
Завел двигатель и выехал на трассу.
– Куда дальше?
– Через две улицы областная больница. Её там бесплатно осмотрят.
Скривился, когда услышал мужской голос, доносившийся с заднего сиденья.
Бесплатно.
Захотел развернуться и треснуть его головой о сиденье.
– Ага. В областную. Ей там градусник в рот засунут и домой отправят. Озёрин, ты как в школе гадом был, так с годами ничуть не изменился. Бесплатно себя лечи, сволочь продажная.
Мысленно согласился с девушкой, но решил утихомирить обоих
– Я сказал заткнуться.
Снова гаркнул, и посмотрел на девушку, которая никак не приходила в себя.
– А ты меня не затыкай. – Не унималась блондинка. – Это вы виноваты. Знаю, что Вы. Оля гадостей наговорила?
С удивлением посмотрел на сестру. И не догадывался, что девушки могут быть знакомы.
– Савельева, рот свой закрой. Никто с твоей подругой и не разговаривал. Нужны Вы кому-то.
– Да я тебя…
– Бабушка.
На миг все замолчали. Все. Даже сестра, которая уже повернулась к блондинке, чтобы ответить ей. И сама блондинка, которая двинулась всем своим корпусом вперед. В машине молчали все, кроме, девушки в черном платке. Она ещё до конца не пришла в себя, но продолжала тихо повторять:
– Бабушка.
– Бабушка.
Сильнее сжал руль и прибавил скорость.
Глава 7.
Вновь больница. Снова эти бесконечно длинные коридоры, при виде которых хочется выть. Я думал, что давно переборол в себе эти эмоции, но нет, оказавшись ещё раз в этом стерильно чистом помещении с запахом хлорки, воспоминания нахлынули с новой силой.
Такая же больница, такие же врачи, за стенкой родители, которых пытаются вернуть к жизни. Не вернули. Не смогли. Память только осталась. Больше ничего. Даже дома того давно нет. После похорон
Не знаю, какого черта, вообще, сижу здесь. Девчонка мне никто, я ее и не знаю. Свой человеческий долг исполнил, когда на улице не бросил и не дал башку себе разбить. В больницу эту хренову привез, врачам в руки отдал. Всё. Можно уезжать, как Ольга и говорит, но ведь сижу и жду, когда врач диагноз поставит.
Платок её черный перед глазами стоит. Забыл давно, что их кто-то еще носит, тем более девки молодые. А она надела. Сестра тоже в свое время не снимала. Я потом сам с головы её содрал. Больше не мог видеть, как ревет, руками черную тряпку хватая.
Порой представлял, что было бы, если б родители не умерли. Переживал бы также за сестру или б этим занимались они? Стал бы я тем, кем сейчас являюсь? На эти вопросы нет ответа. И уже не будет. Живем в нашем времени, другого не дано.
Посмотрел на жениха Ольги, и напрягся. Не нравился мне взгляд его. Совсем не нравился. Испуганным он был всегда, когда я его видел, а сейчас было ощущение, что он от страха в штаны наделает. Чего Юрок боится?
Меня? Черт, ну не настолько же.
Фобия больницы? Вряд ли.
Девчушка, которая сейчас под наблюдением врача лежит?
Не став гадать, отвел его в сторону.
– Рассказывай.
Усмехнулся, когда увидел, как глаза парня испуганно забегали.
– Ты о матери? Егор- это, извини за неё. Такое бывает. Мать заносит иногда.
– Озёрин, идиота выключил, я не Ольга. Рассказывай, отчего трясешься как наркоман при ломке?
– Трясусь? – нервный смешок вырвался из его рта, подтверждая мои догадки.
– Кто эта малышка?
Сам понял, что неправильный вопрос задал.
– А-а, ты про Нику. Никто. Просто соседка.
– Так, чего она тогда в обморок падает при виде вашей семейки Адамс, если они «никто»?
– Я откуда знаю. Без понятия, чем она там болеет. Сиротой осталась, может, нервы. Я ведь не врач.
Снова это слово. Поморщился как от удара, но вида не подал. Сразу же другой вопрос задал:
– Хочешь сказать, что она никакого отношения к тебе не имеет?
– Конечно, нет. Учились вместе и все. Даже не общались никогда. Оль, – выглянув за угол, обратился к сестре. – Звала меня?
– Нет. А что? – удивленно спросила она, продолжая тыкать в экран телефона.
– Показалось, значит. Слушай, может, поедем уже? Девушка под наблюдением всё-таки, зачем нам здесь торчать?
Не успел ответить ему, как в коридоре появилась фурия. В буквальном смысле истеричка, сметающая все вокруг.
– Где она? Где Ника?
– У врача твоя Ника. – не поднимая глаз, ответила сестра. – И если она твоя подруга, то там ей и место. Ты лучше всех своих друзей к врачам отправь. Они явно чем-то больны, раз с тобой дела имеют.