Близость на максимум
Шрифт:
Я могу сейчас рассказать всю правду. Всю. Подчистую. Вывалить на этот стол всю гадость, которая за последнее время со мной происходит.
А могу промолчать. Как я это уже делала. Молчала. Не рассказывала. Еще раз переступить через себя и соврать.
«Боже, Ника. Кем ты стала?!».
Тошно. Самой от себя тошно. От вранья этого. Недоговорок.
Руку к стакану с водой протянула.
Ком в горле говорить мешал, а мне было, что сказать.
Глава 21.
Глаза Егора с интересом посмотрели
Заблестели.
Тяжело вздохнула, прежде чем рот открыть.
– Нет, Егор. Я не считаю, что играю. Это совершенно не игра. Я только хочу…
В этот момент в дверь позвонили.
Посмотрела на проём, потом на Морозова. Снова на проём, и ещё раз на Егора. Он гостей ждёт в такое время?
Стало совсем неуютно.
Совершенно не хотелось, чтобы кто-то меня здесь видел.
Парень встал.
– Костыли твои приехали.
– Что?
– Твои средства передвижения на ближайшие дни.
– Я знаю, что такое костыли.
– Тогда зачем спрашиваешь?
Егор пошёл к двери, оставляя меня одну.
Не зная, что делать, и как быть, решила встать со стула.
Для меня было огромным удивлением, что Морозов успел позаботиться о такой мелочи, как костыли. Ещё большим удивлением было, что он вообще об этом подумал.
От такой заботы – слезы наворачивались. Они глаза пеленой белой закрывали, мешая реальность видеть. Передо мной бабушка стояла. Она мне коленки йодом обрабатывала, когда я маленькая дуреха с велосипеда падала. Забота. Я её заботу сразу же вспомнила. Кроме неё, обо мне больше никто и не беспокоился. А тут Егор со своей помощью.
Плакать захотелось.
Выть.
От воспоминаний. От беспомощности своей. От физической боли, которая меня на части разрывала, когда я немного забылась, и ногу на пол поставила.
– А-а-а-а.
Не смогла сдержать себя.
Заорала.
Громко закричала, и услышала, как где-то в глубине квартиры что-то на пол упало. Через несколько секунд Егор уже был рядом.
– Тебя на минуту можно одну оставить? Почему ты просто не можешь делать то, что тебе говорят?
Мороз по коже от его тона.
А я говорить не могла. Только головой кивала, а сама губы до крови кусала.
Морозов посадил меня на стул, а сам к пакету подскочил.
– Сейчас пьёшь таблетки, и идём спать. Утром проснёмся, и только попробуй включить свою пластинку, о раннем уходе.
Протянул мне две капсулы и стакан с водой.
– Я…
Головой-то я понимала, что вариантов других у меня нет. Но сердце подсказывало, что нужно при первой же возможности уйти из этого дома. Нельзя здесь оставаться. Я чувствовала, что если пробуду тут еще немного, то проблемы только возрастут.
– Ника, не начинай. Не заставляй меня орать на тебя. Поверь, мало, кому нравится видеть
Протянула руку, и забрала таблетки, быстро отправляя их себе в рот.
– Умница. А теперь спать.
Глаза открыла, когда шум посторонний краем уха услышала.
Подняла голову, и не сразу поняла, где нахожусь.
Паника неожиданно всё тело окутала, и от разных мыслей голова стала в размерах увеличиваться.
А потом я Егора вспомнила. Вначале его. После только нашу встречу в кафе, пожар, больницу и мои ночные похождения с табуреткой по чужой квартире.
Выдохнула.
Осмотрелась. Не знала, что именно меня из пучины сна вывело, так как в комнате больше никого не было. Полусонный взгляд уцепился за пакеты, которые одиноко стояли на кофейном столике. Их было несколько. Еще парочка валялась на полу.
Возле кровати костыли обнаружила.
Обрадоваться должна была, что Морозов и об этом позаботился, что больше не нужно будет стул перед собой двигать, что жизнь моя в таком положении облегчится… Но, не обрадовалась. Смутилась. Расстроилась. В таком возрасте, когда бегать должна, я буду на костылях передвигаться. Жуть.
«Ника, сама в этом виновата. Нечего быть настолько неуклюжей. Иногда и мозг включать нужно».
Дверь бесшумно открылась и сначала появилась голова Егора.
Я очень надеялась, что выгляжу сейчас не как баба-яга в её тяжелые времена. Надеялась, но все равно рукой волосы поправила.
– Наконец-то проснулась. – бодрым голосом заговорил парень. – Я уже устал твою комнату сторожить, чтобы успеть побег предотвратить. Никогда еще моё утро не было настолько «добрым».
Он подошел к пакетам и достал оттуда нечто розовое и плюшевое.
– Я же говорила тебе, что не собираюсь сбегать. – Парень протягивает мне красивую вещь, и, беря её в руки, понимаю, что это халат. – Откуда?
Не моё.
Это точно не может быть моим.
Мои вещи сгорели все. Да и я никогда не покупала подобного.
– Дед Мороз принес. Утром залетал, просил тебе передать. Ещё всех благ пожелал и сказал оставаться всегда такой же хорошей девочкой. С последним – я бы поспорил.
Ага. Конечно. Так оно и было.
– Егор, не нужно. Мне и так неловко.
– Неловко стать плохой девочкой? Или ты стесняешься при мне переодеться? Не переживай. Такой вариант бы порадовал, но я предвижу, что пока, подобное счастье на горизонте не маячит.
Я вот знаю, что он сейчас шутит. Догадываюсь, что просто пытается смутить и заставить улыбнуться. Все понимаю, но не принимаю. Внутри все сжалось, завертелось, закружилось. Всей душой захотелось «уделать» его.
Желала хоть на минутку стать той плохой девочкой с больной ногой, про которую он говорит.