Блокада. Знаменитый роман-эпопея в одном томе
Шрифт:
Последний раз Жданов был на заводе месяц назад. И теперь, когда враг находился в четырех километрах от Кировского, он решил снова поехать туда, чтобы лично оценить создавшееся положение.
Однако Жуков решительно воспротивился этому: ехать под таким огнем было слишком рискованно. И, кроме того, командующему, который старался разгадать, что означает этот массированный налет на город, не кроются ли за ним какие-то новые намерения противника, хотелось, чтобы Жданов находился здесь, рядом с ним, на КП фронта.
Спустившись вниз, они прошли
— Налета такой силы еще не было… Немцы что-то замышляют, Георгий Константинович, — произнес он встревоженно.
Жуков промолчал, хотя думал о том же.
На столе перед ним лежала карта Ленинградской области с отмеченными на ней позициями советских и вражеских войск. Жуков не отрывал от нее взгляда.
Жданов подошел к висевшей на стене карте Советского Союза, посмотрел на ломаную линию фронта, точно заново изучая ее, потом сел у стола рядом с Жуковым.
Командующий не подавал вида, что замечает волнение Жданова. Однако снял трубку одного из телефонов.
— Жуков. Доложите обстановку.
Жданов, сидевший рядом, хорошо слышал голос, раздававшийся в трубке: налет сильнее всех предыдущих, немцы ведут беглый артиллерийский огонь, перенося его с одного района на другой, стремясь создать впечатление, что весь город обстреливается одновременно. В воздухе находится до сорока вражеских самолетов.
— Ясно… — не дослушав, сказал Жуков и снял трубку аппарата прямой связи с КП Балтфлота: — Трибуца. Говорит Жуков.
Через несколько мгновений раздался голос адмирала.
— Жуков говорит, — повторил командующий. — Хочу знать, в состоянии ли наконец Кронштадт и вся артиллерия флота подавить огонь этих хулиганов?
Адмирал доложил, что артиллерия — и береговая и корабельная — ведет непрерывный огонь по батареям, обстреливающим город, но вражеские самолеты бомбят и корабли. Приходится отбиваться и от них.
— А вы что же думали, что фрицы дадут вам стрелять, как на полигоне? — резко сказал Жуков. — Сосредоточьте больше огня на железной дороге Тосно — Ижора: там тяжелые батареи противника. Даю полчаса, чтобы заткнуть им глотку!
Он положил трубку.
— Может быть, позвонить Новикову? — спросил Жданов.
— Нет необходимости, — пожал плечами Жуков. — Все истребители уже подняты в воздух. Авиация делает все, что в ее силах. И Трибуцу ни к чему было звонить. Он без нас знает, как вести огонь и по каким районам. Позвонил, только чтобы успокоить вас.
— Значит, нам остается ничего не делать и просто ждать? — раздраженно спросил Жданов.
— Андрей Александрович! — воскликнул в ответ Жуков. — Мы с вами не в состоянии сейчас изменить что-либо там, наверху. Все, абсолютно все, вплоть до рабочих на заводах, делают то, что им надлежит делать. Понукать их бессмысленно. Метаться под огнем с места на место — тоже. Мы не должны покидать командного пункта.
Жданов и сам был сторонником централизованного управления и не особенно
Однако сознание того, что в эти минуты наверху с грохотом обваливаются дома, погребая под развалинами сотни людей, не давало Жданову покоя.
— Согласен с вами, Георгий Константинович, — уже более мягко сказал он. — Командный пункт есть командный пункт. И все же я хочу знать, что вы собираетесь предпринять?
— Сидеть и думать, — коротко ответил Жуков.
Жданов чиркнул спичкой, закурил и вопросительно поглядел на него.
Командующий откинулся на спинку кресла и, не глядя на Жданова, будто обращаясь к самому себе, медленно произнес:
— Что же все-таки это означает?
— Вы о чем? — настороженно спросил Жданов.
— Все о том же, Андрей Александрович, все о том же. Хочу понять: что именно замышляют немцы?
— Штурмовать город! Ворваться на улицы! Вот чего они хотят! — нервно ответил Жданов. — А мы сидим здесь и…
— Андрей Александрович! — перебил его Жуков. — То, что немцы хотят ворваться в город, это элементарно. Но какими силами? Откуда? Вот что мы должны понять. Именно мы с вами! Мы обязаны разгадать конкретные намерения противника. Все люди там, наверху, делают свое дело. А наш с вами долг заключается сейчас в том, чтобы проникнуть в планы противника.
— Георгий Константинович, — проговорил Жданов, — может быть, еще раз справиться в штабе, каково положение? Мы можем упустить драгоценное время.
Он встал и снова заходил по кабинету.
— Если будет что-либо новое, мне доложат, — спокойно ответил Жуков. — Сядьте, Андрей Александрович, прошу вас.
Жданов нехотя сел.
— Очень важно понять, будет ли фон Лееб снова штурмовать город наличными силами или Гитлер перебрасывает ему новые контингенты, — проговорил командующий. — Вы как полагаете?
Жданов пожал плечами:
— Гадать на кофейной гуще не умею. Никаких сведений о переброске новых частей противника разведка пока не сообщала.
— Я и сам знаю, что не сообщала. Но, во-первых, разведчики могли и проморгать. Во-вторых, Гитлер может начать эту переброску именно теперь, одновременно с массированным налетом на город.
— Почему вам кажется, что Гитлер поступит именно так? — настороженно спросил Жданов.
— Пробую поставить себя на его место, — кривя губы в жесткой усмешке, ответил Жуков. — Вот уже более двух недель фон Лееб пытается прорваться в город. Как пес, бросается на забор и срывается вниз. Не верю, что Гитлер будет долго это терпеть! Ленинград ему нужен позарез, вот так! — Жуков провел ребром ладони поперек шеи. — Немцы уже раструбили на весь мир, что город у их ног. Что же теперь остается делать Гитлеру, если фон Лееб наличными силами взять Ленинград не может? Издать очередной приказ? Но я уверен, что Гитлер все формы приказов уже испробовал. Спрашиваю еще раз: что, по логике вещей, Гитлер должен сделать?