Блондинка из Пекина
Шрифт:
– Они снова тронулись, – сообщил Керман. – Возьмите руль, а я вызову шефа.
Они поменялись местами. Керман занялся радиотелефоном, а Гирланд на большой скорости погнал «ягуар» вперед.
– Мне кажется, шеф настроен довольно скептически, – заметил он, слушая разговор Кермана с Дорном.
– Он считает вас виновником неудачи. Спрашивает, не нужна ли нам помощь. Хотите, чтобы я вызвал ребят О'Халлагена?
– Если он это предлагает, следовательно, руководство операцией пока остается за мной. А это уже хороший знак… Нет, скажите, что нам никто не
– А как вы думаете?
– Прекрасно, – Гирланд улыбнулся. – Сообщите шефу, что мы справимся собственными силами.
Керман снова вызвал Дорна, переговорил с ним несколько минут, а затем сказал Гирланду:
– Это его устраивает только наполовину. Могу предложить пари, что он все же подсунет нам парней О'Халлагена.
– Пусть сначала найдут нас.
– Внимание! – предупредил Керман. – Они поворачивают. Нет никаких сомнений, они возвращаются в Париж.
Гирланд затормозил. Вскоре с ними разминулся мчащийся на бешеной скорости «пежо-140». Керману даже показалось, что он различил светлую шевелюру Малиха. В любом случае, сигнал на экране не оставлял никаких сомнений, что в этой машине находилась Эрика Ольсен.
– Следуйте за ними и прибавьте скорость, – сказал Керман.
Гирланд через несколько минут довел скорость машины до ста пятидесяти километров в час.
– Наш маленький дружочек совсем затих, – сказал он. – Как там она?
Керман обернулся и увидел, что девушка дрожит от холода.
– Вам не очень страшно, мадемуазель?
– Нет! Нет! Все хорошо, – поспешно ответила она.
– Но, похоже, вы совсем замерзли.
– Это врожденное, – пошутил Гирланд. – Она, видимо, и родилась замороженной. Представьте, она совсем недавно спрашивала, мужчина я или нет.
– Дурак! – воскликнула Джаннет. – Как я ненавижу вас!
– Осторожнее, милашка, не забывайтесь, что от любви до ненависти один шаг, – засмеялся Гирланд.
«Пежо» затормозил при въезде в Мальмезон, потом повернул направо и проехал по великолепной, окаймленной столетними платанами аллее. Фары автомашины высветили прекрасный домик в стиле барокко.
Женщина, одетая в мужскую рубашку красного цвета и черные брюки, вышла на крыльцо. Это была Марина Доринская. Женское коварство и изворотливость сочетались в ней с мужской силой и решительностью. Даже Малих, ненавидевший Марину, относился к ней с большой осторожностью.
– Вот ваша пациентка, – сказал он, вылезая из машины. – Сейчас она находится под действием сильного снотворного, но, думаю, к утру она придет в себя.
– Несите ее в дом, – распорядилась женщина грубым голосом. – За вами следили?
– Следили? За кого вы нас принимаете? – Малиха задело такое предположение. Хотя он считал любого мужчину значительно способнее любой женщины, но все же вынужден был признать, что эта мегера работает куда лучше, чем большинство агентов-мужчин.
Марина бросила на него презрительный взгляд своих глубоко посаженных глаз.
– Вы ведь имеете дело с Дорном, – сказала она. – Не вздумайте
– Мне прекрасно известно, с кем я имею дело, и не вам меня учить, – ответил Малих. – Займитесь этой женщиной и не разводите пустые разговоры.
– Вам лучше поскорее избавиться от этой машины, – продолжала Марина, ничуть не задетая грубостью своего коллеги. – Она может быть опознана.
– Здесь командую я, – зло сказал Малих. – Повторяю, займитесь вашей подопечной.
Марина наградила его долгим презрительным взглядом, повернулась и вошла в дом. Малих следил за ней глазами, полными ярости. Однако он понимал, что она права – их вполне могли засечь, и тогда машина выдаст местоположение Эрики Ольсен.
– Что будем делать? – спросил Смерк.
– Надо действительно поскорее избавиться от этой машины. Так будет надежнее. Кто, кроме Кордака, останется охранять дом?
– Трое самых надежных моих людей.
Малих несколько помедлил, вспомнив предостережение Марины относительно Дорна. «Но что, в конце концов, она знает о Дорне? – думал он. – Только такой идиот, как он, мог довериться Гирланду, готовому служить каждому, кто больше заплатит».
Он решил, что нет причин для беспокойства и можно спокойно возвращаться в Париж. А пораньше утром он вернется, чтобы поговорить с Эрикой Ольсен.
– Поехали, – сказал он.
«Пежо» спустился по темной аллее и взял курс на Париж.
Черный «ягуар» стоял среди десятка других машин на обочине дороги. Ни Малих, ни его спутники не обратили на него никакого внимания. В темноте Гирланд подтолкнул локтем Кермана.
– Путь свободен, – сказал он. – Считаю, что нам пора навестить мою прекрасную супругу.
Глава 3
Чрезвычайно обеспокоенный и взволнованный, Дорн ожидал очередного сообщения по одному из трех телефонных аппаратов, установленных на его письменном столе. Его разбили наголову!.. Он был в тупике и спрашивал себя, как найти из него выход.
«Я совершенно забыл об осторожности. Нужно было изолировать эту женщину сразу же после разговора с О'Халлагеном. Сколько дорогого времени ушло на поиски Вольверта, расшифровавшего эти иероглифы, а потом на вербовку Гирланда. Что скажет Вашингтон, когда узнает, что не мы первые наложили лапу на любовницу Кунга?»
Сначала Дорн решил было немедленно дать отставку Гирланду, но чутье старого разведчика не позволило сделать ему этот опрометчивый шаг. Если кто-то еще и мог исправить положение, то только сам Гирланд.
Его руки передвигались от одного телефонного аппарата к другому, словно рука игрока, не знающего, на какой номер поставить последнюю ставку.
Наконец он решительно отодвинул телефон, связывающий его с О'Халлагеном, и снял трубку радиотелефона, служившего для переговоров с «ягуаром».
– Джек, – позвал он.
– Я слушаю.
– Дайте мне Гирланда.
– Минутку…
– Гирланд слушает. Вы что-то хотите сказать мне, шеф?
Спокойный голос агента вывел из себя Дорна.