Блондинка-рабыня
Шрифт:
— И как же она реагировала на ваши слова?
— Она исцарапала мне ногтями все лицо, и боль была такая невыносимая, что я схватила ножницы и… и! Нет! Это было в другой раз, я не помню даже, когда именно, но мне потом об этом рассказали — мне кажется!
— Я полагаю, что на том и кончилась ваша чудесная дружба?
— Она со мной с тех пор никогда больше не разговаривала — до самой вчерашней ночи. Как она, наверное, наслаждалась, когда наклонилась надо мной и вонзила мне в руку иглу, зная,
— Ну и подружка! А как ее зовут?
— Блондинка, — пробормотала Кармен. — Та самая, которая хотела убрать меня с дороги, чтобы Рэй достался ей одной.
— Вы уверены? — поразился я.
— Ну конечно уверена! — Ее голос зазвучал резче. — Я могу забыть имя, но никогда не забываю лица. Она осталась той же самой двухсотдолларовой шлюхой, какой и была.
Потом она задремала и проснулась, когда мы уже были всего лишь в миле от санатория.
— Иногда меня просто смех разбирает, когда я ему говорю, какой хороший у меня брат Рэй! У него на лице появляется такое смущенное выражение, и он начинает переминаться с ноги на ногу, словно ему не хочется этого слышать!
Но ведь это он сам всегда заставляет меня разговаривать на всякие такие темы. Ему нужно знать, что я думаю о разных вещах. Но мне-то, разумеется, ровным счетом наплевать на то, что там происходит в его отвратительной голове!
— У кого? У доктора Шумейкера?
— Мой брат считает, что у него в глазах буквально солнце сияет. — Она помрачнела. — Но только я по временам сомневаюсь в том, что Джерри Шумейкер такого же мнения о самом Рэе!
У меня странное чувство, будто он что-то все время скрывает от меня! Я чувствую себя неловко, да и он тоже, потому что не говорит мне правды, и это его смущает, когда мы вдвоем!
— Мы приехали. — Я остановил машину перед воротами санатория. — Мне потребуется несколько минут, чтобы уладить кое-что, и тогда вас устроят как можно удобнее.
— Вы были так добры ко мне, а я ведь даже не знаю вашего имени!
— Рик Холман, — представился я.
— А я Кармен Коленсо. — Она говорила нарочито бесстрастно. — Я полагаю, вы слышали о моем брате — Рэймонде Пакстоне? Он знаменитый киноактер, звезда экрана!
Дедини разрешил мне воспользоваться его телефоном, пока он занимался Кармен, и первым я набрал личный номер Пакстона, не значившийся в телефонной книге. Голос Евы Байер звучал невесело.
— Это Рик, — сказал я. — Я хотел бы, чтобы вы с Пакстоном приехали ко мне домой не позже чем через час. Я нашел Кармен.
— Это чудесная новость, Рик! — Казалось, эта новость вдохновила ее. — Она в порядке?
— По крайней мере, она жива, и надеюсь, что не умрет. И передайте Пакстону от моего имени, что если он приедет без вас, то я не пущу его дальше порога.
—
Я повесил трубку, не дожидаясь конца фразы, набрал номер Шумейкера и повторил то же самое, что сказал Еве.
— Я так счастлив слышать это! Где она сейчас?
— В безопасности, — отрезал я.
— Послушайте, Холман… — Голос Шумейкера зазвенел и сорвался. — Ведь я же ее психолог!
— Сейчас ей нужен только врач, и он у нее есть! — Я был чертовски зол.
— Мы обсудим это позднее. — Теперь Шумейкер был холоден. — Ответьте мне только на один вопрос, Холман! Что вы такое сотворили с моей секретаршей, черт возьми?!
— Вы имеете в виду ту блондинку, которая сидит у вас в приемной? — невинно поинтересовался я. — Я только попрощался с ней, когда проходил мимо ее стола, — вот и все.
— Мне кажется очень подозрительным, что она исчезла почти одновременно с вашим уходом, — прорычал он.
— Может быть, она пошла подыскать себе хорошего психолога? — И я повесил трубу, не дожидаясь ответа.
Джеки Эриксон замурлыкала кошечкой, услышав в трубке мой голос.
— Я надеюсь, вы сегодня вечером не заняты, мистер Холман? У меня такое чувство, что меня вот-вот одолеет приступ икоты! Странно, правда? Почему бы вам не доставить свое чудесное патентованное лекарство прямо ко мне на квартиру? А завтра утром вы могли бы отправиться домой, напялив мои шелковые трусики!
— Может быть, несколько позже? Горный спорт намного привлекательнее ранним утром. Но если говорить серьезно, то я хотел бы, чтобы вы приехали ко мне домой не позже чем через час. Я нашел Кармен.
— С ней все в порядке? — Голос ее звучал взволнованно. — Физически, я имею в виду?
— Вообще-то, она не в такой уж хорошей форме. Но думаю, что с ней все будет в порядке.
— Чудесно. — Энтузиазм ее вдруг пропал. — Я только что вспомнила, Рик! Сегодня днем в газете была фотография Митфорда. Кто-то нашел его тело около восьми часов утра!
— Может быть, поговорим об этом позднее? Встретимся через час.
Уоррен-старший отозвался на мой звонок своим обычным, уверенным голосом.
— Это Рик Холман, то есть капитан Шумейкер из Отдела привидений, Лос-Анджелес, мистер Уоррен, — представился я, и он тихонько засмеялся. — Могу я поговорить с вашим сыном?
— Он здесь. — Сделав короткую паузу, Уоррен-старший спросил: — Как вам кажется, у вас скоро появится желание поговорить со мной?
— Весьма возможно. Маленькая просьба, мистер Уоррен. Расскажите, пожалуйста, Тайлеру всю историю относительно моего настоящего имени, чтобы он не совсем растерялся, когда подойдет к телефону.