Блондинка в бегах
Шрифт:
Вряд ли этот домосмотритель меня разглядел. Вряд ли он сможет меня опознать - так что мне ничто не угрожает. Но если меня повяжут... И зачем я только подбил Роуз приехать в Штаты? Какая несусветная глупость!
8.
Хэл обитал в новеньком симпатичном особнячке - кирпич и брус - с большими венецианскими окнами и был как две капли воды похож на соседские дома. На улице было безлюдно, я постарался незаметно прокрасться к дому и взбежал по ступенькам на крыльцо. Тут только я увидел, что в доме живут две семьи. Я позвонил в звонок под табличкой АНДЕРСОН, но за дверью стояла мертвая тишина.
На
– Господи ты Боже мой, мама, ты же знаешь, что открыто!
Открыв дверь, я увидел маленькую девочку-длинноножку лет пяти. Она была голенькая и стояла посреди большой обшарпанной гостиной. На стенам было развешено множество картин, в углу стоял большой книжный шкаф, рядом с ним - швейная машина и пишущая машинка на столике. В другом углу старое кресло топорщило вверх ножки - его заново обтягивали парусиной. Старая обивка была частично снята и под ней обнаружился скелет из стальных прутьев и пружин. На полу стояла банка с клеем. Комната была просторная, с низким потолком и казалась обшарпанной только по причине обшарпанности вполне современной мебели, видимо, понесшей урон от этой пятилетней малышки. Я решил, что при виде меня девчушка завопит, однако она спокойно спросила:
– Это тебя мама ждет?
– При этом она скорчила ехидную-преехидную рожицу.
– Надо думать, меня. А где мама?
– Глаза закрой!
– Зачем это?
– Господи ты Боже мой, неужели тебе не известно, что мальчишкам нельзя смотреть на голых девочек! Я собираюсь принять ванну. А ты закрой глаза.
Зажмурившись, я спросил:
– Так где мама, малышка?
– Вот я тебя и поймал!
– резко произнес под моим правым плечом высокий голос. Я так и подпрыгнул, а сердце ушло в пятки. Резко развернувшись, я увидел мальчишку лет семи с игрушечным автоматом в руке. Я слабо улыбнулся. Он был так похож на Хэла, что мне даже стало не по себе.
– Что, напугал, а?
– спросил Хэл-младший.
– Да уж. А где...
– Пожалуйста, закрой глаза, я иду в ванную!
– попросила девочка.
Я отвернулся от неё и воззрился на мальчишку, а тот выпустил в меня очередь искр.
– Ты не закрыл глаза!
– укоризненно заверещала девочка.
Зажмурившись , я сказал:
– Слушай, кончай болтать и давай-ка отправляйся быстро в ванную!
– и чуть приоткрыл глаза.
– Ты же не папа. Чего это я буду тебя слушаться?
– возмутилась девочка.
– Шла бы ты в ванну, Бесси, а то сейчас мама вернется!
– строго прикрикнул на неё мальчик.
– Да пошел ты, Франсуа! Мама же тебя предупреждала чтобы ты не целился из этого автомата в...
– Слушай, называй меня Фрэнком!
– Мальчик шагнул к сестре и выпустил в неё очередь. Она завопила и бросилась в ванную. У меня голова гудела от этого бедлама. Мальчик вернулся и одарил меня панибратской ухмылкой - мол, знай наших.
– Девчонки такие зануды.
– Я вам обоим пришлю гостинцы - по почте. А откуда ты знаешь, как меня зовут?
– Да папка о тебе много рассказывал. У него есть твоя фотка, когда ты был боксером. Послушай, а разве можно по почте прислать большую вещь? Ну, там, велик или санки? У нас тут на днях снег шел, и я сказал...
На лестнице за дверью послышались торопливые шаги. Мы обернулись и тут в комнату вбежала маленькая женщина. Молодая, с серьезным, немного полным лицом, огромными лучистыми глазами и коротко стриженными каштановыми волосами. На ней были старенькие джинсы в потеках краски и синий свитер. Присмотревшись к ней, я заметил, что она довольно-таки крепенькая.
Выставив вперед маленькую ручку, она произнесла:
– А вы, должно быть, Мики. Я Колетт.
Я пожал руку, и она что-то пробормотала по-французски, кажется, что она уж и не надеялась меня увидеть, а потом добавила по-английски:
– Почему вы так задержались? Я думала, вы заблудились. Я даже спустилась вниз посмотреть, работает ли звонок. Не работает. Мне пришлось сказать об этом хозяину. А я уж подумала, что вам никто не открыл и вы ушли.
– Все это она выпалила на одном дыхании.
– Хозяин дома - мистер Джонни. Он живет под нами на первом этаже, сообщил мальчик.
– У него есть настоящий пистолет. Он сержант полиции.
Колетт по-французски сказала мальчику, что в разговор взрослых встревают только невоспитанные дети и что ему пора готовиться к ванной.
– Э, да можешь ты говорить по-американски, мам!
– отрезал мальчуган и выбежал из комнаты.
– Очень рад познакомиться с вами, миссис... Колетт, - изрек я на своем гаитянском французском. Понимая, что долго мне тут ошиваться не стоит, я все же бы обрадован столь радушной встрече.
– Я буду звать вас Мики, потому что я про вас много слышала. Где-то у нас есть ваши с Хэлом фотографии. И всякий раз, когда по телевизору показывают этот ужасный бокс, Хэл вспоминает про вас. Вы прямо-таки его кумир!
– Вот это приятно слышать!
– ответил я с идиотской улыбкой. Когда она перешла на английский, я оставил свой варварский французский. То, что я для Хэла кумир, было для меня новостью.
– Мне бы не хотелось... Я очень спешу, так что...
Тут её глаза взгляд подметил мой рваный башмак и порванное пальто.
– Что с вами стряслось?
– спросила она спокойно.
Именно это спокойствие и помогло мне её вычислить: Колетт была из тех хлопотливых сердобольных малышек, которые все умеют и все всегда успевают. И если встречаешься с такой хлопотуньей раз в месяц - или какой там график был у Хэла - это не так уж плохо.
– Легче сказать, что со мной не стряслось. С того момента, как я приехал сегодня утром в Нью-Йорк, я попал в целую серию передряг. Я, знаете ли, тот магнит, который притягивает к себе все несчастья. Но я не стану утруждать себя и вас рассказами об этих несчастьях, а не то вы сочтете меня отъявленным лгуном. Самое главное мое несчастье - то, то я потерял бумажник, где лежали все мои деньги. Вы можете одолжить мне хотя бы десять долларов? Через пару дней я верну их вам почтовым переводом.