Блондинка за левым углом
Шрифт:
— А истребители вам не нужны? Или бомбардировщики? Может, подводную лодку подогнать? — участливо поинтересовался начальственный голос.
— Лодка не пройдет, река мелкая, — буркнул Медведь.
— И куда высылать войско?
— Вы, конечно, извините, — решительно заявил Медведь, — но мы ведь не знаем, помогать придет это войско или с нами воевать. Поэтому так: я вам называю шоссе и километр, на котором им следует остановиться. Мы подъедем и посмотрим, кто приехал. Если свои — сами подойдем и покажем дорогу.
— А как вы определите,
— Определим. Что я — своих не узнаю!
— Тогда диктуйте, придется вам доказывать очевидное. И запомните: без пароля командир не станет с вами разговаривать. Пароль — Орех. Ясно?
Когда время и место было определено, собеседник Медведя сказал:
— После операции по вызволению Лаймы Скалбе извольте позвонить по этому телефону и доложить. Потом продолжим наш разговор. — И отключился.
— Ну, дела, — вытер пот со лба Медведь. — Это или чудесная сказка, или самая что ни на есть грубая провокация.
— Посмотрим, посмотрим. — Невозмутимый обычно Корнеев изо всех сил тер лоб ладонью.
Тут опять зазвонил телефон.
— Передумали! — испугался Медведь, но Корнеев сообразил раньше:
— Это телефон Лаймы. Кто там? — Он посмотрел на дисплей и объявил: — Шаталов. Вот его нам только и не хватало. Для полного счастья.
— Надо ему про ситуацию рассказать, — вмешался добрый Медведь. — Все-таки они вместе живут. И кот у них общий.
— Правда, — неохотно согласился Корнеев. — Давай, я с ним поговорю.
Разговор получился такой бурный, что, закончив его, Корнеев еще некоторое время задумчиво глядел в пространство, не реагируя на внешние раздражители.
— Зачем ты ему рассказывал, где мы? — поинтересовался Медведь, когда коллега немного пришел в себя.
— Затем, что он сейчас уже мчится сюда со сверхсветовой скоростью, если только не мешают пробки.
— Ты что, сдурел?
— Нет. Он, знаешь ли, сначала орал на меня, что не уберегли его ненаглядную, а потом сказал, что идет в милицию заявлять на нас. Это, как ты понимаешь, нам сейчас очень необходимо. Обещал также съездить на радио, там у него приятель в директорах ходит, и сделать объявление. Он мужик-то непростой, со связями. Мог нам знаешь какую свинью подложить? В соусе с хреном… В общем — проще было его пригласить сюда. Может, сразу дашь ему по голове, аккуратно? Пусть в салоне полежит, пока мы тут не закончим?
— Кто знает, когда мы закончим и закончим ли? — философски заметил Медведь. — Не буду я его по голове бить.
Через час с небольшим примчался Шаталов. Он вышел из машины и решительным шагом направился в сторону их автомобиля, приткнувшегося за ближайшими к дороге кустами. Они обреченно вышли ему навстречу. Кричать Шаталов не стал — видно, весь пар уже был по дороге выпущен. Да еще быстрая езда… Он лишь посмотрел на них таким укоризненным взглядом, что они готовы были хором начать оправдываться и клясться в своей невиновности.
Только Медведь и Корнеев набрали в легкие воздух, изготовившись успокаивать Геннадия,
— Кларитин! — прошипел Шаталов. — Зараза! Сосиска хвостатая…
Все трое стали озираться по сторонам. Звук шел из глубокой канавы, которая начиналась прямо у обочины.
— Не кот, а наказание, — причитал Шаталов. — Как он успел из салона улизнуть?!
Медведь, в два прыжка оказавшийся на месте происшествия, уже вытягивал кота из канавы. Кларитин был по-прежнему величественно пушист, однако уже облеплен репьями.
— Зачем ты его с собой притащил? — поинтересовался благородный спаситель, очищая с брюк все те же рыжие репьи. — Думаешь, мы тут скучаем?
— Я его не покормил с утра, потом то да се, Лайму искал, вам вот дозвонился. Забежал домой переодеться — там такой ор! Соседи повыходили — слушать, где это кошка орет. Ну что делать — я его забрал. Я же не знаю, когда вернусь, а они мне квартиру подожгут.
— А если он нам операцию сорвет? — хмуро спросил Медведь.
— Я корм взял, сейчас насыплю ему на заднем сиденье, пусть жрет. — И, поднеся увесистый кулак к едва заметному в наступающих сумерках кошачьему носу, предупредил: — Изгадишь сиденья — убью!
Это был их обычный с котом стиль общения. Шаталов коту угрожал, а тот не обращал на него никакого внимания.
Они все втроем влезли в машину и стали обсасывать подробности случившегося, ожидая, когда явится подкрепление.
— Ну, хорошо, — сказал вдруг Шаталов. — Прибудет спецназ, всякие вертолеты. А вы видели, как берут такие крепости? Огнем и мечом. Мне приходилось однажды присутствовать на учениях — там от стен даже кирпичей целых не осталось.
— Что ты хочешь этим сказать? — поинтересовался Медведь. — Да ребята отлично работают!
— Конечно, отлично. А сказать я хочу вот что — мы же не знаем, где держат Лайму. Вдруг это какой-нибудь подвал, который случайно завалят взрывом? Или комната, куда ненароком залетит граната.
— Действительно, — промычал Корнеев, — если бы ее как-то предупредить, а то ведь и правда ненароком могут того…
— «Того»! — взвился Геннадий. — Делать что-то надо срочно!
— Ну, как туда попадешь? — грустно заметил Медведь. — Туда и маленькая мышь не проскочит.
— А маленький кот? — вдруг спросил Шаталов, загоревшись надеждой. — Кот ведь может проскочить.
— Это тебе не собака, которая отыщет хозяина, — возразил Корнеев. — И потом, как он попадет к ней, если она заперта? И как передаст записку — в зубах принесет?
— Слушай, — ухватился за соломинку утопающий в море отчаяния Шаталов, — ну вдруг она его как-нибудь увидит? А написать можно на ошейнике… Не знаю только, где его взять…
— У этой скотины собственный бант есть, — вспомнил Корнеев. — Он у меня в бардачке. Я его сам развязывал. Напишем записку на банте.
— Да ладно, что мы тут ерунду обсуждаем, — решительно сказал Медведь. — Как ваш кот может очутиться по ту сторону забора?