Блондинки моего мужа

Потанина Ирина Сергеевна

Жорик насмешливо фыркнул, выражая этим своё мнение и о ценности поступления в Академию, и обо всех женщинах в мире.

– Послушай, – не отставала я, – А вы это с Лихогоном серьезно?

– Что? А! Про школу? – уточнил Георгий, – Вполне. А почему бы и нет? Два ведущих сыщика

города открывают курсы для желающих стать детективами. И сами найдем, что рассказать, и еще специалистов по другим дисциплинам наймем. Раз уж нас с Петькой вечно в одни и те же ворота тянет, так чего б не начать играть в одной команде, а?

Ответить я не успела, потому как прямо передо мной замаячил торец родного дома.

– Я же говорила! Вот он, наш дом! Видишь, как быстро. Огромный крюк мы срезали, надо заметить! – радостно закричала я, – А ты всё “тупик, тупик”… Сам ты тупик!

– Но, Катерина, – вежливо попытался возразить муж, – Ведь сначала нам придется спуститься в этот овраг…

– Ну и что? Подумаешь, овраг. Что, мы уже даже сквозь овраг пройти не сможем?

Спустя сорок минут мы, по уши вымазанные в грязи, но смеющиеся и бодрые, вылезли, наконец, из этого ужасного оврага. Восседающая на своем посту под подъездом соседка шарахнулась и не подняла крик только потому, что от нас ожидала уже чего угодно.

– Это я нашла тропинку наверх, – в сотый раз хвастала Георгию я.

– Очень символично! – провозгласил Жорик после долгого раздумья и столь же суровой процедуры отмывания, – Так и в жизни. Вечно ты заводишь нас в какие-то ужасные дебри, но потом сама же находишь выход.

– Я?! Это ты ни дня не можешь прожить без приключений, которые ищешь почему-то не на свою, а на

мою голову!

– Кстати, – Георгий даже не кинулся спорить, – Совсем забыл сказать. В этой нашей школе, ты будешь вести компьютерные курсы. Судя по Лизавете, у тебя неплохо получается экстренно готовить пользователей. Правда, тебе массу литературы перерыть придется. В сущности, освоить новую специальность…

Ну вот, опять… Ни минуты покоя. Так и живем по сей день. Едва успеваем разделаться с текущими задачами, как моего благоверного тут же посещают новые идеи, а с ними и новые проблемы, новые причины для беспокойства и беготни. Оба мы, и я, и Георгий, начиная очередное дело, клятвенно обещаем, что вот только расправимся с ним, и сразу же сделаем паузу в делах и сразу махнем в отпуск. Но остановиться отчего-то ни у Жорика, ни у меня, не получается. Наша уже почти взрослая дочь – та самая особа, благодаря которой вы сейчас читаете эту книгу (ведь именно дочь, спустя много лет после описанного выше, заставила меня записать часть наших с Жориком приключений в виде рассказов) – утверждает, что таким образом мы с Георгием умудряемся все время оставаться молодыми. “Все время летите куда-то, подгоняемые очередными делами, а старость попросту не успевает вас догнать”, – весело говорит дочь, с истинно моим идеализмом, а потом слегка щурится и улыбается широкой Жоркиной улыбкой. В такие минуты я смотрю на неё и, вот честное слово, кажется, будто все это и вправду не зря. Тогда я останавливаюсь на секунду, улыбаюсь в ответ и снова мчусь совершать очередные непомерно важные глупости.