Блондинки от "Бергдорф"
Шрифт:
Далее, следуя уже намеченному пути, она объявила тему бала, крайне неясную и сбившую с толку приглашенных: «Роберт и Эли». Идея заключалась в том, чтобы парни изображали киномагната семидесятых Роберта Ивенса, а девушки — одну из его жен, Эли Мак-Гроу. Дело в том, что костюмированный бал в Нью-Йорке должен быть супероригинальным. Я слышала, что самые жестокие девушки Нью-Йорка сжигают приглашения, если находят тему «утомительной». Очевидно, следующие темы отныне находятся под строжайшим запретом: Мик и Бьянка, «Ночи в стиле буги» [52] , Билл и Моника. Кроме того,
52
«Ночи в стиле буги» — американский фильм-трагикомедия.
Лара, Джолин и Джулия сразу же возненавидели тему: ведь для того, чтобы имитировать волосы Эли, приходилось напяливать парики.
— Ну и надень парик! — сказала я Джулии, собравшей костюмный саммит.
— Ни за какие деньги я не натяну гнусные каштановые волосы на этот роскошный блонд! Ариетт просто умрет! Как могла Эрин так поступить со мной после того, как я присматривала за ней в Спенсе?!
Редкий случай, чтобы брюнетка вроде меня имела социальное преимущество над нью-йоркской блондинкой. Но и такое, бывает, случается. Я дождаться не могла сегодняшнего бала!
— Почему бы не попросить Ариетт покрасить тебя в брюнетку на сегодняшний вечер? — предложила я Джулии.
— Йо-о-о! Нет! Господи, волосы могут вообще стать каштановыми!
Настоящий цвет волос Джулии действительно ближе к каштановому, но я твердо решила не упоминать об этом.
— Подумаешь, буду блондинистой Эли Мак-Гроу! — объявила она.
Так Джулия будет выглядеть еще симпатичнее. Вечно эта Эрин что-нибудь придумает! Просто хочет всем досадить и попасть в колонку «Сьюзи» как самая оригинальная принцесса Парк-авеню.
— Тебе не обязательно идти, — заметила я.
— Смеешься? Никто не был приглашен. Мне нужно ехать. Это «гвоздь» моей недели, даже если сейчас только понедельник и моя неделя по-настоящему еще не началась. — С этими словами Джулия повесила трубку. Но через несколько секунд позвонила опять и попросила: — Солнышко, не говори Эрин, что я считаю ее бал «гвоздем» моей недели: мне будет ужасно неприятно, если она узнает мое мнение о ее вечеринке.
Мы с Эдуардо договорились встретиться на балу, который я честно признавала «гвоздем» моей недели. Джулия решила приехать с Тоддом: очевидно, он вновь числился в ее обширном списке бойфрендов-однодневок, особенно теперь, когда Чарли вернулся в ЛА. (И слава Богу. Мысль о его хмурых взглядах с другого конца комнаты, полной двойников Робертов и Эли, не слишком привлекала.)
У Эрин явно вызывала аллергию всякая попытка сэкономить. Она превратила свое жилище в точную копию знаменитого дома Роберта Ивенса на Беверли-Хиллз. На гигантском экране в библиотеке шла «История любви». Из ЛА специально прилетел знаменитый шеф-повар Мацусима. Очевидно, среди гостей находились и настоящие Роберт и Эли, поскольку Эли была крестной Эрин или что-то в этом роде. Но вся штука в том, что среди такого количества Робертов и Эли различить их было невозможно.
В разгар вечеринки случилось кое-что странное. Я расположилась на бархатном диване, и тут рядом оказался Тодд. Я едва узнала его в бархатных брюках-клеш и гигантских темных очках в черепаховой оправе. Казалось, он чем-то взволнован. Пристально
— Мне необходим твой телефон.
Странно. Даже неприятно. Тодд принадлежал Джулии. Я — запретная тема.
— Зачем?
— Я должен тебе позвонить. Хочу… мне кое-что нужно тебе сказать.
Поведение Тодда совершенно сбило меня с толку. Что ему надо? Почему он так смотрит на меня?
— Тодд, я не хочу, чтобы ты звонил мне, ясно? Тодд со смущенным видом отошел.
Вечеринка была поистине сказочной: вроде бы прошло всего пять минут, и вдруг оказалось, что уже час ночи. Время коварно: на лучших вечеринках оно летит незаметно, на худших — тянется бесконечно, что ужасно раздражает. Джулия уехала с Тоддом. Я вышла на улицу и взяла такси.
В такси меня поразила предательская мысль. Где Эдуардо?! Он так и не показался. Я проверила сотовый. Ни одного сообщения. Я позвонила домой, на голосовую почту. Он ни разу не звонил. Тогда я набрала номер его сотового. Ответа не дождалась. Я позвонила в его квартиру. Ничего.
Нет, в отчаяние я не пришла. Просто не хотелось терпеть подобное отношение. Он обманул мои ожидания и оставил меня на растерзание Тодду. Спасибо Господу за доктора Фенслера. В ту ночь меня так переполняла вновь обретенная самооценка, что я решила порвать с Эдуардо. Сказать ему, что все кончено. Пусть знает: я женщина с такой степенью самооценки, что со мной следует обращаться, как с лучшим изумрудом в одной из корон его прабабушки. После того как Эдуардо начнет умолять меня о прощении, я неохотно соглашусь, если он пообещает исправиться. В конце концов это первый промах Эдуардо, и разве закон не прощает преступников за первое нарушение?
К тому времени как я вернулась домой, моя самооценка оставалась почти на том же уровне, что я сочла превосходным результатом, поскольку она подверглась немалым испытаниям.
Я направилась к телефону и, увидев, как мигает кнопка автоответчика, набрала голосовую почту. Надеюсь, у Эдуардо найдется веская причина!
Но это оказался не он. Я прослушала три сообщения от Тодда (интересно, как он раздобыл мой номер?); он просил перезвонить.
Нет, это какое-то извращение! Разве это не форма инцеста — домогаться лучшей подруги своей девушки?! И ведь Тодд знал, что я встречаюсь с Эдуардо! А они одноклассники и старые знакомые!
В 6.30 утра меня разбудил телефонный звонок. Я подняла трубку, хотя считала неэтичным общаться с окружающим миром до половины одиннадцатого утра.
— Это Тодд…
— Тодд, почему в такую рань?
— Я должен поговорить с тобой.
Я была в полном восторге от доктора Фенслера с его теорией позитивной самооценки, но хотела бы при этом, чтобы Тодд добивался меня.
— Тодд, ты очень умный, симпатичный, но принадлежишь не мне, а Джулии. Я не стану с тобой встречаться. Ты просто рехнулся.
— Но…
— Я хочу спать.
И повесила трубку.
Очевидно, наступила эра безумно ранних утренних звонков, потому что десять минут спустя телефон снова зазвонил.
Йо-о-о! Не хочу больше терпеть выходок Тодда!
— Да? — сухо бросила я.
— Это ты, моя carina, медовый лепесточек?
Это оказался Эдуардо! Только почему он шепчет?
Ни один мужчина до него не называл меня своей дорогой и медовым лепесточком, но я не сбилась с курса: пусть рано или поздно я смягчусь, но сейчас не должна выказывать снисходительности.