Блуд на крови. Книга первая
Шрифт:
Александр вошел в каморку Василия, протянул ему сорок рублей и еще два золотых червонца:
— Ты давно просишься в деревню. Я с матерью договорился. Уезжай, только быстро и потихоньку. А то увидит папаша, оставит тут. Мы его потом уломаем.
— Вот уважили, вот уж спасибо, барин! — и Василий поясно поклонился. — А сколько мне гулять можно? Когда вертаться?
— Гуляй, гуляй! После Рождества вернешься.
Василий набросил на плечи тулуп, мешок за спину — и айда! Да только вот решил попрощаться с друзьями,
КРОВАВАЯ РАЗВЯЗКА
В шесть вечера вся семья собралась за ужином. Родители про кражу еще ничего не знали. Затем отец вдруг куда-то уехал. Это нарушило планы убийцы.
Вскоре мать закричала:
— Деньги? Ты опять, Александр, воруешь? Как не стыдно! Нет, теперь я все вынуждена сказать отцу.
— Не скажешь!
— Ради твоего блага, отец все должен знать! Ведь ты, сынок, встал на дурной путь. Ты катишься в пропасть!
У него сузились зрачки: «Да, скажет! И все мои планы рухнут. Ну, — подбодрил он себя, — будь мужчиной, действуй!»
Взяв колун, он побежал в столовую. Мать стояла спиной у серванта. С размаху Александр ударил ее. Почти не вскрикнув, она осела на пол, встретилась с глазами сына.
Странно, но Гедвига-старшая не только не потеряла сознания, она пребывала в полном рассудке. Видимо, убийца был настолько неловок, что даже свое черное дело не сумел сделать сразу до конца.
Мать удивленным тихим голосом обратилась к своему чаду:
— Сынок, за что? Ведь я тебя так любила.
Судорожно сжимая колун, Александр застыл в нерешительности, нервно переминаясь с ноги на ногу.
Мать ласково продолжала, привалившись спиной к ножке стола:
— Бедный мой, что же теперь с тобой станет? Александр поднял колун, сделал шаг вперед и,
мысленно подражая мяснику Гансу, у которого они брали мясо, опустил орудие убийства на голову матери и коротко выдохнул:
— Гх!…
Потом, уже лежащую, он ударил ее еще раз и теперь только снес верхнюю часть черепа. Мозги и кровь разлетелись в стороны, попали Александру на штиблеты.
Он на мгновение застыл, соображая, что ему следует делать теперь, какое добро хватать, кого звать в квартиру…
И вдруг его поразило словно током: он только теперь услышал звуки музыки. Марта играла на рояле.
Из ее комнаты донесся веселый голос:
— Что у вас упало?
— Как же я мог забыть? — произнес вслух Александр. — Нет, на меня положительно нашло какое-то помутнение. Я всегда такой умный, сосредоточенный и вдруг забыл, что Марта дома. Но Рубикон я уже перешел. Назад пути нет. Надо быть мужественным!
Он вошел к Марте.
Она с упоением напевала романс Сантуццы из «Сельской чести». Услыхав знакомые шаги, не оборачиваясь, восхищенно произнесла:
— Ах, Масканьи — чудный композитор! Сергей Васильевич мне обещал: «Если Пьетро при-
едет
И она вновь запела — на итальянском языке, который основательно изучала, ибо твердо решила стать профессиональной оперной певицей.
Александр медленно подошел на расстояние вытянутой руки к Марте, не спеша поднял колун и, уже обогащенный некоторым опытом, ударил и сильно, и точно.
Брызнула кровь. Марта с легким вздохом повалилась навзничь.
Александр заметил, что брызги крови оросили ему пиджак и рубашку. Он нехорошо выругался и направился вон из комнаты.
Он был уже за порогом, когда, к своему неописуемому ужасу, услыхал за спиной сдавленный детский голос:
— Ты зачем это сделал? Я все расскажу дяде Васе. И маме, и папе — всем расскажу, какой ты дурной!
Александр вернулся. Он увидал младшую сестренку, которая играла в углу с большой куклой.
— Нет, скверная девчонка, — злобно выдавил из себя Александр, — ты никому ничего не скажешь!
— Как раз скажу! — азартно произнесла девочка.
— А я тебе сейчас докажу, что ты вообще уже больше ничего не скажешь!
Александр приблизился к Гедвиге.
Та, крепко прижимая к груди куклу, шагнула назад, споткнулась о что-то и упала спиной, но куклу продолжала крепко держать в объятиях.
Александр, вновь ощутив в себе непонятный прилив какой-то звериной жестокости, стукнул обухом колуна ребенка по голове.
Шатаясь словно пьяный, он стал бродить по комнатам и для чего-то тушить свечи. Потом взял большой фонарь, с которым обычно в темное время выходили на двор, зажег его.
Ему казалось, что весь этот кошмар лишь пригрезился во сне и сейчас рассеется.
Перешагнув через тело матери, он влез в буфет и прямо из горлышка бутылки сделал несколько больших глотков — вино показалось ему прокисшим.
Придя немного в себя, он начал действовать по намеченному прежде плану.
Колун он отнес в комнату Василия, швырнул его под стол и злорадно подумал: «Дураки-полицейские наверняка собьются со следа! Схватят этого мужика…»
Припрятал в холодном камине кое-что из материнских драгоценностей.
Потом, плохо осознавая собственные действия, он с зажженным фонарем ринулся наверх, к Бородулину.
Бредовой голове еще казалось, что можно замести следы.
Опытного Лебедева ему, разумеется, провести не удалось. Сыщик сразу же разглядел на одежде и ботинках Александра бурые кровяные пятна. Да и на вопросы юнец отвечал столь сбивчиво и невнятно, что сомнений у Лебедева не оставалось: перед ним стоит убийца, лишивший жизни самых близких ему людей.
Напротив, Василий Титов все объяснил просто. Когда Лебедев задал ему вопрос: «Но почему твоя одежда измазана кровью?», Титов развел руками: