Блуда и МУДО
Шрифт:
– А… в чём дело? – осторожно спросил Моржов.
– Почему без крыши?
– А… нужно крышу? – уточнил Моржов.
– А если дождь?
Моржов ничего не мог придумать в ответ. Если дождь – значит дождь. Дети промокнут. Впрочем, они ведь и так бы шли умываться… И вообще: не желают – так пусть и не умываются. Ни в дождь, ни в вёдро. Грязнее от этого не станут.
– Крыши нет! – сурово и самокритично констатировал Каравайский как самый смелый из членов комиссии.
– Александр Львович! – обратилась гранд-дама к Манжетову. – Областной
– Он у нас недействующий! – ляпнула Шкиляева.
Гранд-дама набросила платок себе на голову и завязала его концы так решительно, словно перерезала себе горло.
– А чего у вас в недействующем лагере уже двадцать восемь дней делают эти несчастные дети? – спросила она и указала рукой на упырей, сидящих вокруг козлов со шпалой.
– Галина Н-николаевна! – не выдержав, процедил Манжетов, прожигая взглядом дыру в Шкиляихе.
Шкиляиха и вправду задымилась.
– Ну… то есть… – залопотала она.
– Осенью мы планируем передать этот лагерь управлению железной дороги в обмен на спонсорскую помощь Антикризисному центру, – опустив глаза в землю, признался Манжетов. – Поэтому никаких капиталовложений в этот лагерь не осуществлялось.
– А почему областной департамент не в курсе ваших планов?
– В курсе! – жизнерадостно возразила джуниорка.
– Я не вас спрашиваю, Людмила Сергеевна, – оборвала джуниорку гранд-дама. – Мне кажется, этот вопрос вне ведения вашего отдела.
– Пока ещё этот вопрос на согласовании, – совсем мрачно произнёс Манжетов. – Но это мы обсудим позже, Анна Фёдоровна.
Моржов ухмыльнулся. Вот сквозь какую дырку все увидели трусы Манжетова! Железнодорожникам нужна Троельга, а Манжетову нужны деньги. Антикриз окажется удобным соединением для взаимоудовлетворения этих пока что несообщающихся сосудов. Манжетов оказался не так уж и хитёр, если весь камуфляж его схемы обогащения размыл первый же дождичек над Троельгой.
– В стране проблемы образования объявлены приоритетными, да и проблемы здравоохранения тоже! – объявила гранд-Фёдоровна. – А мы у себя отдаём свои учебно-оздоровительные учреждения другим собственникам?
Манжетов взглядом словно хлестнул по Люсе-джуниорке.
– Анна Фёдоровна, давайте об этом потом! – ласково сказала Люся, подхватывая гранд-Фёдоровну под локоток.
Моржов со значением посмотрел на Милену, всё так же сидевшую на скамеечке у стола под навесом. Милена, конечно, всё видела и про всё догадалась – и про откат железнодорожников за лагерь, и про Манжетова с Люсей-джуниоркой. Ну, что же, правильно. Для Антикриза Манжетову, разумеется, нужны паровозики и в областном департаменте тоже. Милена опустила глаза, нервно поправляя волосы на виске.
– Я ничего не понимаю! – упорствовала гранд-Фёдоровна. – Где безопасность? А если детей затянет и покалечит?
Все молчали, и Моржов молчал.
– Борис Данилович! Вас спрашивают! – рявкнула Шкиляева.
– А?… –
Прокурорским жестом Шкиляева указала на скворечник с электромотором для насоса, который качал воду из скважины.
– А при чём здесь я? – разозлился Моржов. – Я не электрик! Я этот мотор здесь не устанавливал! Я вообще не начальник лагеря! Михаил Петрович начальник!
– Михаил Петрович! – гранд-Фёдоровна гневно и грозно развернулась на Каравайского, как орудийная башня линкора.
– Да чего у нас готово-то?! – закричал Каравайский, на всякий случай отбежав на пару шагов назад. – Ничего не готово! Я два года столы отсюда вывезти не могу! Всё нету денег на машину!
Комиссия, кстати, ещё и на три метра не отошла от «тойоты» Манжетова. Упыри уже галдели о чём-то своём, поняв, что никто ими не заинтересовался. За Талкой стучал мяч и невнятно вопили трудные. Розка и Сонечка вынесли из кухни две здоровенные кастрюли с обедом на шестьдесят человек, водрузили их на стол на всеобщее обозрение и присели рядом с Миленой. Наташа Ландышева независимо пошла в корпус.
– По-моему, мне уже всё ясно! – завершила период гранд-Фёдоровна. – Я совершенно согласна с вами, Михаил Петрович. Лагерь абсолютно не готов к приёму детей. И я совершенно согласна с теми женщинами, которые написали жалобу. – Гранд-Фёдоровна посмотрела на сидящих в ряд Милену, Розку и Сонечку и дружелюбно спросила: – А где они, кстати?
«Кто здесь?…» – по-щёкински подумал Моржов.
– Вот они, – обречённо сказала Шкиляева и ткнула пальцем.
Гранд-Фёдоровна уставилась на Милену, Розку и Сонечку так, словно они сей момент материализовались на этой скамейке из пустоты. А Моржов услышал, как за его спиной Манжетов тихо заговорил с Люсей-джуниоркой:
– Она что, белены объелась?
– Сашенька, она всегда такая.
– На кой чёрт её послали?
– Да не волнуйся ты… У нас давно её всерьёз не воспринимают.
У Моржова даже затылок зачесался – так захотелось оглянуться и увидеть лица Манжетова и Люси-джуниорки. Значит, Люся, как и Алиска, тоже в манжетовском ОПГ… Щупальца Манжетова простирались весьма далеко. Даже в управление железной дороги.
Милена не выдержала накала сочувствия во взгляде гранд-Фёдоровны и отвернулась. Сонечка глупо открыла рот. Розка отважно набрала в грудь воздуха и, раскрасневшись, выдала моржовскую заготовку:
– Мы отказываемся от своей жалобы!
– Как? – обескураженно квакнула гранд-Фёдоровна.
Моржов затылком почувствовал мгновенно возросшее напряжение Манжетова, Люси-джуниорки и Шкиляевой.
– А вот так, – ответила Розка. – Мы написали жалобу необдуманно. Не взвесили всех своих возможностей. Мы сожалеем.
Моржов смотрел на Розку восхищёнными, влажными глазами.
– И… это все так считают? – уточнила гранд-Фёдоровна.
– Мы сами изыскали возможности, чтобы исправить недостатки организации, – глядя в землю, тихо сказала Милена.