Блудное Солнце
Шрифт:
До определенной степени эта мысль огорчила Каджика. У Рош нет выбора – и он ей сочувствовал. Лучше бы она погибла на Сиакке. В этом случае она не выполнила бы задания и не стала бы служить целям своего врага.
Каджик с нетерпением ждал возможности встретиться с ней лицом к лицу, когда он сможет побеседовать с ней, как солдат с солдатом. Она оказалась достойным противником...
Просматривая доклад Комачека в последний раз, он заметил небольшой факт, на который вначале не обратил внимания. Тело пожилого мужчины эканди, очевидно, погибшего во время боевых действий, тоже доставлено на борт «Аны Верейн».
Каджик восхитился сообразительностью Комачека. Он действовал строго в соответствии с его приказами. После успеха миссии, второе место по важности занимала секретность операции. И, несмотря на то что операция прошла не так гладко, как он рассчитывал, никакие мелочи не остались без внимания. Его команда действовала безошибочно, значит, он правильно осуществляет руководство кораблем.
Но как же близко было поражение: перед возвращением Комачека ему довелось испытать несколько очень неприятных мгновений; бесконечное ожидание, отсутствие информации; очевидные сбои в работе его собственных систем и практически открытая враждебность Маккайв. Еще пара минут...
Однако теперь, когда Рош на борту его корабля, а то, что осталось от исправительной колонии, исчезает вдали, эти мгновения уже не имеют никакого значения. Важен результат.
Когда прошло двадцать восемь часов после того, как они покинули орбиту Сиакки, Каджик приказал положить тело эканди в холодильник, в последний раз проверил, все ли в порядке, а затем отключил свои основные функции.
Погружаясь во мрак, он размышлял о том, что сон является самой ценной наградой после сражения.
Ему снилось: ...голоса, которые он почти мог слышать, лица, которые почти мог видеть, люди, которые почти жили...
...цепи охватили своими жесткими объятиями его несуществующее тело, он не может пошевелиться и знает, что к нему приближается опасность, угроза, с которой он не в силах бороться...
...забытые вещи, незамеченные факты, вопросы, которые следовало решить...
...родная планета, сверху похожая на лицо женщины, у которой раньше лица не было и чьи черты и сейчас кажутся смазанными...
...детали, такие мелкие, что на них не стоит обращать внимания, поскольку имеешь дело с громадным, сложным полотном...
...человек, другое лицо, зовущий голос...
– Капитан? Вы меня слышите, капитан?
Каджик резко проснулся, чувствуя, как его охватывает ощущение катастрофы.
Через несколько секунд он снова услышал голос: – Капитан?
– Аталиа? – Очень медленно затуманенные сном слои сознания прояснились, вернулись к реальности. Появилось изображение его заместителя, Маккайв смотрела прямо в камеру, прямо на него, и на лице у неё читалось беспокойство. – Что такое? Что случилось?
– Ничего особенного, сэр, – ответила она, что нисколько не вязалось с выражением её лица. – Просто мне нужно поговорить с вами наедине.
Наедине? Каджик удивился. Значит,
– Хорошо, – сказал он.
Маккайв отвернулась от камеры и уселась в кресло. Каджик тем временем собрался с мыслями, очистив свой мозг от тумана сна. Остались какие-то намеки, подсознательные предположения, но они подождут – он займется ими позже. В течение минуты он изучал обстановку и события, происшедшие за то время, что его мыслительные центры находились в состоянии покоя, и выяснил, что прошло пятьдесят два часа с тех пор, как они покинули Сиакку, иными словами, проделали две трети пути. Он проспал почти целый день.
Хотя это открытие и удивило Каджика, он решил не обращать на него внимания. Старт прошел гладко, сложное задание они выполнили – неудивительно, что он устал и нуждался в отдыхе.
Прошло несколько секунд, прежде чем он отправил в командный модуль, где ждала Маккайв, свое голографическое изображение. Она мгновенно вскочила и вытянулась по стойке «смирно», но тут же расслабилась, когда он махнул рукой, чтобы она садилась.
– Насколько я понял, это не имеет отношения к кораблю, – сказал он, когда она села.
– Не совсем, сэр. – Маккайв вздохнула, смущенно поерзала в кресле. – Речь о команде, сэр. Они волнуются... нервничают.
– А в чем причина?
Маккайв помолчала, словно то, что она собиралась сообщить, доставляло ей физическую боль.
– Привидение, сэр.
Прежде чем Каджик успел открыть рот, она поспешно добавила: – Я знаю, что вы скажете, капитан, но поверьте, я тоже подумала – вначале. Однако за последние шесть часов я получила три не связанных между собой сообщения и до меня дошли самые разные слухи. Привидение появляется на нижней палубе, в ремонтных отсеках и возле холодильников. Его видели отдельные члены команды, которые выполняли внеочередные и незапланированные задачи – без помощников.
Призрак возникает на короткое мгновение и тут же исчезает.
– Как насчет службы безопасности? – задумчиво спросил Каджик.
– Никаких следов, ничего необычного, даже в тех трех случаях, когда нам точно известно время и место появления привидения.
Каджик некоторое время размышлял над её словами: – Самое очевидное объяснение состоит в том, что мы, сами того не зная, взяли на борт безбилетного пассажира или даже двоих. Какого-нибудь заключенного или повстанца...
– Я тоже так решила, сэр, – заявила Маккайв. – После второго сообщения о призраке я связалась с сержантом Комачеком. Он заверил меня, что проникнуть на челнок не мог никто. Если не считать команды, на борту находились только коммандер Рош и эканди. Эканди мертв, а Рош ещё не пришла в сознание.
Более того, я обратилась к главному компьютеру. Все припасы на месте; никаких дополнительных требований к системе жизнеобеспечения не предъявлено, наша масса не увеличилась. Я проверила членов экипажа, все на месте – следовательно, можно не опасаться подмены. Иными словами, если мы действительно имеем дело с безбилетным пассажиром, значит, это и в самом деле призрак.
– Тем не менее, – заметил Каджик, – команда волнуется. Верно?
Маккайв кивнула: – И чем быстрее распространяются слухи, тем напряженнее становится обстановка.