Блудный сын сатаны (Мультикроссовер по "Синему экзорцисту")
Шрифт:
А у меня по-прежнему ничего не получалось.
И только когда хохлатый… эм, в смысле, Бон. На "хохлатого" он наверняка будет сильно обижаться, так что надо себя отучать… Так вот, только когда Бон подошел к кафедре, у меня получилось.
Я говорил, что это безобидные тварюшки? Поправка, в таких количествах их уже безобидными не назовешь… И все они взбудоражены непривычной активностью на своей территории, только материализоваться еще не решились… не хватает только маленького толчка… Стоп, то есть сейчас Юкио активируюет приманку и все они ломанутся сюда?!
Я открыл рот:
— Учитель Окумура-а… — но пятнистый очкарик уже откупорил
Трубы, идущие под потолком класса, лопнули. И вместе с паром оттуда повалили колобки… В смысле, гоблины. Причем повалили в количествах, более подобающих "смолкам"
— Все на выход! — и частая дробь выстрелов. Надо отдать Юкио должное, сориентировался он быстро. Дальше гоблины налетели на нас и началась кутерьма. Я подхватил под мышку Мефисто — который и не думал превращаться обратно и что-то делать — и ломанулся на выход, отмахиваясь зачехленой Курикарой от норовящих вырвать из меня клок тварей. На моем пути оказались Изуми и Паку — скорее всего, Паку замешкалась, а Бровки не стала бросать подругу, хотя пес его знает… Тут одна из этих мельтешащих вокруг сволочей вцепилась мне в волосы, я заорал от боли, и, толком не соображая что делаю, сграбастал обеих девочек и прыгнул вперед.
В итоге мы выкатились в коридор, исцарапанные и в подранной одежде, но все же без серьезных повреждений. Я оперся о стену рукой, пытаясь успокоить дыхание:
— Ничего… не понимаю… Там…должна была быть… дверь! — а дверь, кстати, открывалась внутрь! Так что по всем понятиям наружу мы могли попасть только протаранив ее…
— Ее учитель Окумура открыл, — привалившись спиной к каменной кладке чуть в стороне, Изуми тоже пыталась отдышаться. — Паку, ты впорядке?
— По-моему да, — отозвалась девочка, вставая на ноги… - только я упала на какую-то собаку…
Тут мне в спину что-то врезалось, заставив пребольно треснуться лицом. Я взвыл и развернулся, отшвыривая агрессора… только для того, чтобы в меня теперь спереди врезался выбегающий из класса Бон. На этот раз я припечатался затылком.
— Больно! Вы что творите?! — Заорал я.
— У меня не было выбора, ясно?! — сразу набычился хохлатый.
— Спокойно! — Юкио тоже выскочил из помещения и захлопнул за собой дверь. Шум и грохот внутри продолжались. Я отодвинул Бона с дороги и осмотрелся. Справа от меня сидела Изуми, слева слабо копошилась куча мала из Шины, Паку и Конекомару. Чревовещатель и Шура вообще стояли в нескольких метрах дальше по коридору, целые и невридимые. И когда успели, засранцы? — Каждый класс окружен барьером, поэтому гоблины не смогут его покинуть. Ребята, поздравляю вас с успешным проведением "Церемонии метки"!
— Хорош врать уже, далматинец очкастый! — заорал я.
— Какое это к черту "успешное проведение"?! — заорал одновременно со мной Бон.
Хрясь! Несильный, но обидный удар зонтиком по голове.
— Господа пажи! Поздравляю вас с успешным проведением "Церемонии метки"! — а вот и Мефисто. Когда он успел выбраться из-под Паку и превратиться, не ясно, но выглядит отвратительно бодрым и опрятным. — Да-да, именно успешным проведением! Надеюсь, господа, вы не забыли, что работа экзорциста весьма опасна и далеко не все в ней идет как задумано? — ласковый взгляд ректора заморозил уже вертящиеся у меня на языке слова. Осталось только потирать голову. — Зато после столкновения с таким количеством гоблинов даже те из вас, у кого не было метки,
Мефисто на секунду прервался, глядя как троица наиболее пострадавших наконец встает на ноги, и продолжил:
— Итак, на этом сегодняшние занятия предлагаю считать оконченными. Учитель Окумура — на вас зачистка гоблинов. Окумура-кун поможет с приведением классной комнаты в порядок. Остальных прошу проследовать за мной в лазарет! — и, позерски взмахнув полой плаща, быстрым шагом отправился по коридору. Остальным пришлось волей-неволей спешить за ним. Я даже слова сказать не успел, как они скрылись за поворотом. Перед классом остались только я и Юкио. Я провел ладонью по лицу, вытирая кровь — повезло, что у меня бонус к регенерации. А то так бы и ходил с расквашенным об стену носом. Спросил очкарика:
— Юкио, ты мне одно скажи — оно действительно ТАК и планировалось?
— Разумеется, — спокойно улыбнулся Юкио. — Работа экзорциста полна трудностей, и нужно уметь быстро ориентироваться в неожиданных ситуациях… Скажи, братец — вообще-то он использовал уважительное обращение "нии-сан", что-то вроде "господин брат", но оно у него выходит с едва заметной покровительственной интонацией, и иначе как панибратское "братец" я это не воспринимаю, — зачем ты хочешь стать экзорцистом? Отец же сказал тебе, что хотел вырастить тебя обычным человеком… Мы так старались ради этого… А ты пробудился, и все пошло к чертям! — неожиданно злобно закончил он, — ребята из монастыря погибли, и отца покалечило!!
— Да ты совсем охренел что ли?! — денек и так был не сильно удачный, а тут еще и этот… — Вы всю жизнь ни черта мне не говорили, и когда приперся этот долбанный Астарот, мне осталось только сидеть в подвале, пока всех убивали! Что я должен был, пойти с ним в Геенну, что ли?! В моем пробуждении нет моей вины, понял?!
— Понял, братец, понял, — смутился Юкио, отводя взгляд. — Я рад, что отец выжил… пусть и такой ценой… Но ты понимаешь, сколько трудностей тебя теперь ожидает? В ордене экзорцистов, где каждый второй потерял кого-то из-за демонов? Сколько людей захотят тебя убить?
— Как будто бы они не захотели бы меня убить, не пойди я в орден… — устало отозвался я, беря себя в руки. — Юкио, ответь: сколько людей погибло в монастыре?
— Как будто ты не знаешь, — проворчал он, перезаряжая пистолеты, которые, кстати, все это время держал в руках. — Трое. Трое экзорцистов.
— Экзорцистов трое, — мрачно поправил я, — а людей — четверо.
Юкио замер. А потом до него дошло:
— Тот парень, в которого вселился Астарот!
Я кивнул:
— И убил его я. Потому что не знал как управлять своей силой. А ведь возможно, если бы вы открыли мне правду немного раньше, я бы справился лучше… Может, я сумел бы хоть кого-то еще спасти! Я не хочу, чтобы люди и дальше умирали вокруг меня, понимаешь?! — я снова сорвался на крик, но вовремя остановился. Выдохнул пару раз и уже спокойно закончил. — И вот поэтому я стану экзорцистом. Чтобы научиться защищать тех, кто мне дорог, и тех, кто может безвинно пострадать из-за меня… — блин, каким идеалистом я стал. Ведь не вру, совсем не вру. Хотя в прошлой жизни особым гуманизмом не отличался, а основная реакция на новости о погибших в катастрофах и войнах была в духе: "ну и хрен с ними, их шесть миллиардов"… Хотя видеть как кто-то умирает практически у меня на глазах мне не хотелось уже тогда… Мда, кого же во мне больше? Меня, или Рина?