Blue Strawberry
Шрифт:
– Может и не много. Но я никогда не стану таким дураком, который теряет бесценные моменты побыть с самым важным для него человеком... Если бы мне только дали шанс увидеться с Нозоми, я бы ни за что не отпустил ее. Хоть я всего лишь бесполезный кусок ваты...
Джагерджак хмыкнул: говорить не хотелось, уж слишком красноречиво высказался этот маленький храбрый лев, не нуждавшийся в похвале, как и не вызывавший возражений. Арранкар потеребил «зверя» за макушку и сунул того себе за пазуху. Оба «кошака», принадлежавшие одной и той же хозяйке, покорно возвращались к рыжеволосой,
– Готова? – Спросил Урахара и, в ответ на кивок, выбил духовное тело Куросаки из ее физической оболочки.
Она оказалась в бесцветной одежде, прекрасно понимая, что это означало: если банкай изменял ее наряд соответственно возрастающей и изменяющейся реяцу, то логично было предположить, что отсутствие духовного давления не держит краски на стандартном одеянии синигами. Правда, столь специфический «прикид» для души она тоже видела впервые: обычные духи, как и она теперь, что в мире живых, что в Обществе душ, выглядели куда более современно, что ли, – в повседневной одежде, разноцветной, разносортной, разнообразной, в общем. С другой стороны, имелся ли в этом какой-то скрытый подтекст? Стоило ли ей надеяться на что-то, раз униформа проводника душ не покинула ее даже после утраты реяцу? Стоило ли это правильно истолковывать, что именно силы синигами – основные для нее...
– Куросаки-тян? Приготовься. – Скомандовал Кисуке и прицепил ей на ситаги передатчик: – Это для того, чтобы мы могли поддерживать связь с тобой в Разделителе миров. – Он передал ей в руки какое-то устройство: – А это для того, чтобы собрать частички твоей духовной силы внутри Катотсу. Я настроил прибор на частоту твоей души, и, когда раздастся сигнал, тебе нужно будет нажать на эту кнопку...
– Ясно, – рассеянно проронила Ичиго, – я мало, что понимаю, конечно, но надо попробовать, верно?
Шляпник уверенно кивнул. Ребята позади него все, как один, ободряюще улыбнулись ей и даже Чад выдал что-то вроде слабой усмешки. Куросаки была безмерно благодарна им всем за поддержку, но сердце обиженно ныло оттого, что сюда так и не явился единственный человек, умеющий по-настоящему развеивать все ее тревоги и страхи только одним взглядом небесно-голубых глаз да прикосновением успокаивающе-теплых губ.
– Пора, – Урахара открыл дверь – самую обычную, между прочим, – в переход и жестом пригласил Ичиго войти.
Куросаки с опаской заглянула в просто так открывшийся перед ними Разделитель миров, как обычный коридор оказывающийся за дверью. Она обернулась, чтобы помахать на прощание друзьям и слегка улыбнулась им, как бы говоря, что с ней все в порядке и чтобы они не узнали, как на ее сердце больно скребется одна голубоглазая кошка.
– Ну, я пошла, – набрала воздуха в грудь Куросаки побольше и почти сделала первый шаг в Разделитель, как крепкая рука схватила ее за плечо, резко развернула на 180 градусов и уткнула в горячие обветрившиеся в беге губы. – Гриммджоу, – уперлась она глазами в голубой виноватый взгляд Пантеры, так внезапно, но так вовремя, появившегося перед ней, – ты все-таки пришел...
– За кого ты меня принимаешь, кис-с-са?
– Кон! Куда ты пропал?! – Ичиго перехватила львенка к себе на руки.
– Я не спас Нозоми, – печально произнес он и протянул ей маленький брелок в виде еще одного львенка. – Это все, что от нее осталось...
– Ничего, мы спасем ее, я тебе это обещаю, – потрепала она за ухо непривычно раскисшего Кона. Наверное, она выглядела вот такой же в глазах своих друзей. Кон прицепил брелок на прибор Урахары. – Талисман? – Мягко улыбнулась девушка, чувствуя, как в ней внутри растекается легкость и возрастает уверенность.
– Куросаки... Ты это... – Замялся Джагерджак. – Не вздумай мне там снова умирать!
– Я вернусь, обещаю. – Она прижалась к голубой челке лбом и прошептала одними губами, что любит его. Джагерджак расцвел своей самой широкой улыбкой.
Ну, и чего ей желать большего: ее любили и за нее беспокоились. Куросаки вошла в переход с ощущением, будто за спиной выросли крылья и теперь она точно все сможет.
– Куросаки-сан, до приближения Катотсу стой на месте и никуда не двигайся. – Раздался голос Урахары в передатчике и он эхом прокатился по широкому тоннелю Разделителя миров.
«Легко сказать...» – Подумала Ичиго. Несмотря на появление Гриммджоу, несмотря на поддержку друзей, несмотря на помощь Урахары, и даже несмотря на свой не первый опыт встречи с Катотсу, ей было страшно. «Вот просто реально страшно. Страшно стоять вот так и ничего не делать – просто ждать, когда на тебя в лоб попрет это здоровенное все-духовно-пожирающее чудище, а ты спокойно станешь ему подставляться...»
– Гриммджоу?! Ты здесь? – Непонятно зачем спросила она. Возможно, просто ей нужно было услышать его голос и удостовериться лишний раз, что она не одна.
– Да, киса, я рядом. – Ответил нервно Джагерджак, очевидно, не находя себе места от вынужденного бездействия. Она прямо видела, как он вышагивал по комнате из края в край, точно лев в клетке и поглядывал на непонятные графики и диаграммы на мониторе Урахаровского компьютера.
Вдруг что-то ласково коснулось ее уха: Ичиго показалось или Пантера реально замурлыкал сейчас в микрофон передатчика...
– Э, хорош, тут частоту засорять, – вмешался Абарай. – Рычишь, как паровоз.
– Щас тебя этот паровоз переедет, обезьяна борзая!
– Кошак-переросток! Я те щас гланды вырву, если не заткнешься!
– Чё ты сказал?!
– А ты чё сказал?!
– Да заткнитесь вы оба, – раздался голос взбесившейся Рукии и следом – два громких хлопка от увесистых оплеух миниатюрной брюнетки.
– «Вы прослушали краткое лирическое отступление», – тоном диджея радиопередачи произнес Кисуке, но затем объявил совершенно серьезно: – Куросаки-тян, приготовься, он показался. Приближается. До встречи с Катотсу остается 700 метров. 600 метров. 500 метров...