Blue Strawberry
Шрифт:
Рукия, в два счета сократив расстояние между ними, заглянула своими огромными синими глазами прямо в душу.
– Прошу, скажи, что ты видел сегодня Орихиме! – бесцеремонно схватила она его за грудки.
– Иноуэ? – удивилась Ичиго, пытаясь перебрать в памяти все сегодняшние события. К сожалению, встречи и разговоры вспоминались туманно, ведь весь день она пребывала не в себе, мучаясь от дурного предчувствия, засевшего колющей иголкой в груди. Сейчас же Ичиго осознала ясно, что все ее смутные предположения о грозящей опасности воплощались в реальность.
–
– Тоже?! – сверкнула она глазами на квинси.
– Да! – сорвалась на крик Рукия и со всей силы тряхнула Ичиго. – Никто из нас не видел ее со вчерашнего вечера, понимаешь?! Куда она могла подеваться? Мы уже успели обойти всю школу, проверили школьный двор, ребята прочистили город вдоль и поперек, а Хитсугая-тайчо несколько раз наведывался к ней домой, но там так никто и не появился. Ичиго! Дурья твоя башка! Ты понимаешь, что Орихиме исчезла?!
Последняя фраза эхом разнеслась по классу и остальные учащиеся с открывшимися ртами уставились на Рукию с Ичиго.
Куросаки туго соображала, но тревога за рыжую подругу достигла ее разума быстрее, чем сложенные в один паззл события последних суток. Внутри же вдруг стала разрастаться пустота, грозившая достичь размеров реальной Иноуэ, которая давно стала неотъемлемой частью самой Ичиго. Без ее извечных «Куросаки-кун» Ичиго уже слабо видела свою жизнь, как и не представляла мира, в котором не будет больше смеха и голоса Орихиме. Куда она могла подеваться? Кто мог похитить ее? А главное – зачем? Куросаки пока не знала ответа ни на один из этих вопросов, но уже четко намерилась спасать Иноуэ, где бы та не оказалась и в какую беду не попала бы. Так или иначе, Орихиме никогда добровольно и самостоятельно не исчезла бы из жизни своих друзей, а, значит, кто-то да стоял за всем этим!
Чувствуя все то же безнадежное опустошение, преследовавшее ее намеками с самого утра, Ичиго до хруста сжала свои пальцы в кулаки от вскипевшей в ней злости и пока еще своей беспомощности.
– Какие твои соображения, Тоширо?
Хитсугая покосился на рыжего синигами и хотел было привычно попенять тому дурными манерами, но промолчал на сей раз, разделяя его беспокойство: данная ситуация тревожила юного капитана не в меньшей мере и вызывала опасения, давно витавшие в воздухе.
– Думаю, наш враг начал действовать.
– Айзен?.. – заскрипел зубами Ренджи. – На кой черт ему сдалась Иноуэ?
– Надеюсь, скоро узнаем. Этот человек не привык держать в тайне свои намерения.
– Думаешь, она еще жива? – вмешалась Куросаки.
– Ичиго! – В один голос прикрикнули на нее Рукия и Рангику. – Как ты можешь так говорить?!
– Именно потому, что я волнуюсь за Иноуэ, поэтому так и говорю! – Ее карие глаза вспыхнули: пускай эти двое не заблуждаются – Орихиме была для нее так же близка и дорога, что и для них. И они знали друг друга куда дольше.
Куросаки поддерживала Иноуэ после потери брата, всегда старалась отвлечь ее от одиночества и непроизвольно позволяла делать с собой то же самое в ответ, зная, что только
– Аромат… – прошептала вслух Ичиго и запнулась: «Так значит… Этот сладкий знакомый запах принадлежал ей? И те слезы тоже…»
– Куросаки? – насторожилась Рукия, а за ней и все остальные. – Ты что-то вспомнил?!
– Не знаю… Только мне кажется, Иноуэ сегодня ночью была в моей комнате…
– Что?! – в один голос вскрикнули друзья.
– Я проснулся и ощутил знакомый запах в комнате с плотно закрытыми окнами, – кивнула Ичиго. – А еще – только теперь понял – еле уловимый след реяцу. Это точно была ее реяцу…
– Что она могла делать у тебя ночью? – вскинул брови Исида, тайно ревновавший Иноуэ к рыжему однокласснику.
– …Она приходила прощаться, – прохрипела глухим голосом появившаяся в дверях Татсуки и протянула Ичиго записку. – Вчера мы встречались с Орихиме в парке и, хоть она выглядела немного грустнее обычного, я не придала этому значения. А сегодня утром я нашла записку у себя под дверью. Она адресована тебе… Ичиго…
Куросаки сглотнула и дрожащими руками взяла розовый конверт. Красивые круглые иероглифы подтверждали адресата, имя которого автор выводила явно стараясь, не спеша, с любовью. Наверное, она долго готовилась или просто предпочитала старомодные письма коротким сообщениям из телефона, с которым Иноуэ так и не сдружилась. Красная сургучовая печать треснула от первого же прикосновения, и от белого письма, оказавшегося внутри, сразу повеяло тем самым нежным ароматом сакуры и лотоса.
– Ну, Ичиго?! Что там?! – взорвался нетерпением Ренджи.
Ичиго, живо пробежав письмо глазами, немного помолчала и передала письмо остальным. Ее лицо теперь нахмурилось по-настоящему. Синигами и одноклассники прильнули к белоснежной весточке, в которой аккуратным каллиграфическим почерком знакомая добродушная девушка говорила совершенно несвойственные и чуждые ее сердцу слова.
– «Я всегда буду в мыслях возвращаться к моему дорогому Куросаки-куну, но, прошу, не ищи меня…» – перечитала Татсуки вслух последние слова.
«Не ищи меня…» – отдалось эхом в голове у Куросаки.
Все слегка покраснели от столь откровенного и смелого для стеснительной Орихиме признания. В воздухе повисло замешательство, в котором десятки самых не однообразных мыслей воспарили, точно встрепенувшиеся чайки над морем.
– Может… Она просто уехала куда-то… – брякнул Абарай в голос первое попавшееся на ум.
– Посреди учебного года? – скептически взглянула на него Рангику. – Знаешь, Ренджи, не обязательно, если есть рот, что-то им говорить. Умозаключения – это не твое…