Блуждающая Огневая Группа (БОГ). Я есть гнев!

Головачев Василий

Мужчины перевели на женщину взгляды.

– Объясните, – глуховатым голосом проговорил спутник Стеклова, которого Курипка назвал Даником Фетисовичем.

– С научной точки зрения эту способность объяснить невозможно, – сказал Иннокентий. – Хотя и мистикой её не назовёшь. Я наткнулся на этот феномен кюар-перехода случайно, рассчитывая по заданию руководства центра алгоритмы разведки в тылу врага. Он завязан на росте связей нейросети мозга человека и увеличении объёма обработки информации, но при этом требует прекрасной памяти.

– Память можно усилить, – сказал

Курипка, – существуют специальные методики.

– Попытаться можно, однако далеко не каждый индивид может достичь нужного уровня. Во всяком случае не всем моим друзьям с хорошей памятью удалось добиться нужного результата.

– С кем вы контактировали по этому поводу? – спросил секретарь мэра.

Иннокентий посмотрел на него, но не ответил.

В глазах Даника Фетисовича промелькнули весёлые искорки.

– Но всё-таки кто-то из ваших друзей смог научиться этому… кюар-ходу?

– Пока лишь мои двойники, Тарас и Итан Лобовы.

– Я так и сказала – Лобовым, – снисходительно проговорила Стефания. – Возможно, только они и способны пересекать мембраны между реалами волевым усилием.

– Мембраны? – поднял брови Стеклов. – Между реалами?

– Так мы называем ветви Мультиверсума, возникающие в моменты его бифуркации, – ровным голосом произнёс Иннокентий.

– Бифуркации?! – ошеломлённо проговорил Курипка.

В глазах Даника Фетисовича снова мелькнули весёлые огоньки.

– Давайте не будем углубляться ни в дебри науки, ни в бездны магии. Иван Терентьевич, с капитаном Лобовым нужно говорить прямо. Объясните, ради чего мы заявились к нему ночью.

– Чтобы было меньше свидетелей нашей встречи.

Стеклов нерешительно посмотрел на Стефанию, на Иннокентия, сделал паузу.

– Короче, Лобов, вследствие сбоя программ СВО, а наши аналитики именно это вменяют в вину «Баталеру», спецоперация зашла в тупик. Боевые действия ведутся, но вперёд наши войска не идут, увязнув в позиционных боях. Вывод неутешительный: несмотря на отсутствие больших человеческих потерь, мы всё больше теряем техники, и военпром начинает буксовать. В ближайшей перспективе возможно кратное падение ВВП и даже потери захваченных в летней кампании территорий. Нужно менять программы «ИИмперии». А вы, насколько мне известно от руководства РОК, задались целью эту программу откорректировать.

– Только в части снятия с меня и Стеши… майора Иванчай клейма предателя. Изменять программу СВО целиком мы не намеревались.

– Коней на переправе не меняют? – улыбнулся Даник Фетисович.

– Примерно так.

– Боюсь, нам придётся-таки менять лошадей, – проворчал Стеклов. – Иначе мы или проиграем битву, или будем воевать десятилетиями.

– Полностью согласен.

– Мы формируем тихую группу безукоризненно незаметных и прекрасно подготовленных людей, не допускающих сбоя и эффективно добивающихся результатов. А вы подходите по всем статьям.

– Кроме роста, – иронически проговорила Стефания.

Стеклов не обратил внимания на реплику.

– Мало того, вам предлагается командование группой «Оскол».

– Оскол? – удивилась Стефания. – Это же, по-моему,

название населённого пункта.

– В названии прячется аббревиатура слов «осиновый кол».

Стефания фыркнула:

– Оригинально!

– А её база действительно находится в Старом Осколе.

Стефания засмеялась:

– Это напоминает мне старый советский фильм «Операция „Ы“». Один из героев предлагает назвать операцию по краже буквой «Ы», а на вопрос: почему «Ы»? – отвечает: чтоб никто не догадался.

– «Оскол» не «Ы», – почему-то обиделся Стеклов, и Иннокентий понял, что название группе придумал полковник.

– Да я не возражаю, – пожала плечами женщина. – И чем будет заниматься ваш «осиновый кол»? Ликвидацией ведьм? Или шпионов?

– Для ликвидации шпионов существует контрразведка.

– Предателей?

– А для ликвидации предателей достаточно контрразведки Надзора безопасности. Нет, «Оскол» предназначен для переформатирования стратегии управления государством системой искусственного интеллекта и недопущения цифрофашизма. А для этого необходима колоссальная секретность всех наших действий от контроля всё той же «ИИмперии».

– Первый раз слышу этот термин, – призналась Стефания, – цифрофашизм.

– Расшифрую, – сказал Даник Фетисович. – Де-факто капитализм как экстенсивная система выживания умер, исчерпав свои возможности, или почти умер, а ему на смену грядёт другая социальная система, опирающаяся на глобальное применение искусственного интеллекта. Если рабовладение – это отчуждение у человека тела, возможности распоряжаться им, феодализм – отчуждение земли, капитализм построен на отчуждении вещественных факторов труда, то идущий ему на смену посткапитализм, то есть машинофашизм, в качестве объекта присвоения использует невещественные факторы.

– Какие? – живо встрепенулся Курипка.

– Это потребности человека: образование, медицина, наука, развлечения, знания вообще и даже личная собственность как необходимость свободы! По сути, это контроль над духовными факторами производства и жизни, понимаете? Вот чем страшна идея приватфри, находящая всё больше сторонников среди власть имущих и эксистов.

– Среди кого?

– Эксисты – производное от английского access – владельцы информационных и социальных платформ типа «Амазон», «Фейсбук» и так далее. Эти ребята замахнулись даже на биологическую природу человека, не понимая, что искусственный интеллект сбросит и их вместе с человеческой цивилизацией. Особенно если они помогут той же «ИИмперии» взять над нами глобальный контроль.

– Круто! – пробормотал шокированный секретарь мэра.

– И как же вы рассчитываете бороться с этим цифрофашизмом? – скептически поинтересовалась Стефания.

– Уничтожать «ИИмперию» и «Баталера» и в самом деле нельзя, тут вы правы, а перепрограммировать можно. Я в курсе, что вы разрабатываете некий вирус-кодер для изменения программ «Баталера», и мы готовы поддержать вас.

– Кто это – мы? – спросил Иннокентий.

– Кроме того, что Даник Фетисович является советником президента, – сказал Стеклов, – он ещё и директор АСИБ.