Блуждающие огни
Шрифт:
Только к утру, потеряв силы, она упала на землю там, где плясала. Изнемогшая, но счастливая. Таким сладким сном она давно не спала, ей было тепло и уютно, хотя по улице гулял холодный ветер. Когда Джори проснулась, на дымном небе бледно-желтой полоской загорался рассвет.
Ее окружали танцоры. Теперь, когда маски были сброшены, они снова стали людьми, и Джори узнавала своих соседей. Они спали, кто где свалился, и теперь поднимались на ноги, а в воздухе витал дух товарищества, такой непривычный и кружащий голову. Болтая и шутя, люди подбирали свои маски и инструменты и
– Так всегда бывает, - объяснила Риция, провожая Джори к тетушке.
– Мы всегда чувствуем, что мы… заодно друг с другом. Иногда такое чувство долго не забывается. Как бы я хотела, чтобы оно оставалось при нас навсегда!
Джори кивнула. Непонятное ликование все еще бурлило у нее в крови.
– Вот и будем ждать следующих празднеств!
– сказала, весело улыбаясь, Риция, когда они дошли до дома тетушки. Она взглянула на Джори и спросила: - А ты нашла свой тотем?
Джори опять кивнула.
– Только не говори, что это!
– воскликнула Риция, прежде чем Джори успела что-то сказать.
– Удивишь меня на следующем празднике.
И она зашагала вниз но улице к себе домой, привычно отшвыривая на ходу попадающийся под ноги мусор, в одной руке она держала маску и помахивала ею, в другой - сжимала флейту, которой постукивала себя по бедру.
Джори проводила ее взглядом. Улыбаясь, она потрогала свой пакетик с фетишами.
Да, тетушка и права, и неправа. Празднества действительно задумываются мундирами в их башнях и управляются при помощи их приборов. Но не празднества превращают людей в животных. В животных их превращает город. Бедность, пустота и никчемность их маленькой жизни - вот что разъединяет людей, заталкивает каждого в его нору, где они самих-то себя не замечают, не говоря уж о соседях.
А празднества снова сплачивают людей! Они не только не превращают их в животных, наоборот, напоминают беднякам о том, что те - часть рода человеческого!
Джори не сомневалась, что тетушка права - мундиры, затевая празднества, рассматривают их только как громоотводы. Хотят держать бедняков В узде, чтобы голод, боль, гнев и досада не слишком их одолевали, а то вдруг взбунтуются и бросятся на штурм башен. Но бедняки по-своему воспользовались этим. Где-то между аппаратом, которым управляют мундиры, и сознанием пляшущих возник и замерцал сигнал-обещание, и в ночи празднеств этот сигнал разгорается все ярче - от слабого огонька свечи до солнечного полыхания.
Но это же здорово! Надо только добиваться, чтобы такая связь между людьми сохранялась подольше и после празднеств!
Риция спросила Джори, нашла ли та себе тотем.
Джори улыбнулась и вошла в дом, чтобы отмыть лицо и волосы от глины. Очистившись как следует, она стала работать над маской своего тотема.
Под ее руками маска постепенно оживала. Ее черты проступали под ножом, режущим дерево, в дело пошел и пластик, а для волос пригодилась проволока, вьющаяся кольцами. Губы Джори нарисовала помадой. Вот он - ее тотем! Лицо человека!
Граньтаун
«И вот в недалеком
Таков был первоначальный набросок серии рассказов о Граньтауне, задуманной Терри Уиндлинг. Терри является создателем и издателем этой серии, а ей оказывали творческую помощь Марк Алан Арнольд, а позднее Делая Шерман.
Примерно наметив фон, Терри запустила резвиться в этом мире всех нас. (Говоря «нас», я имею в виду тех писателей, которые стили ивторами рассказов, вошедших в первый том этой серии, - Беллами Баха, Стивена Буайета, Элен Кушнер и меня.) И уж мы порезвились вволю, ибо мир, отданный нам во власть, был совершенно непохож на все остальные миры, где нам доводилось творить прежде. Он соприкасался с нашей жизнью и походил на нее как две капли воды, так что можно было позволить себе куда более дерзкие выдумки, чем образ эльфа-байкера, облаченного в кожу и несущегося на своем чоппере по пыльным городским улицам.
Эти фантазии, конечно, увлекали нас, ведь в результате получилась какая-то смесь баллад Чайлда* [Чайлд Фрэнсис Джеймс (1825 - 1896) - американский филолог, собиратель народных песен. Баллады Чайлда изданы в его фольклорных сборниках.] с клипами МТУ.
Граньтаун был важен для тех, кто сочинял рассказы о нем, и для тех, кто эти рассказы читал, еще и потому, что здесь появлялась возможность говорить о наших современных проблемах, подхватывая при этом зачины рассказов друг друга (в лучших традициях музыкальных джем-сейшнов). Ну и конечно, нас привлекал шанс пофантазировать об Эльфлэнде и противопоставить его магию серой реальности рок-клубов, переулков и улиц Граньтауна.
Ибо, несмотря на то, что этот вымышленный город бесконечно далек от наших дней, несмотря на все его чудеса, несопоставимые с той жизнью, которой живем мы, рассказы о Граньтауне - это рассказы о нашей действительности. Несмотря на все фантастические детали, это истории не только об обитателях Граньтауна, но и о нас самих, живущих в столь знакомом нам мире.
Рассказ, который вам предстоит прочесть, появился в сборнике «Borderland» (1986) - первой из подобных антологий. Затем последовали: «Life on the Border» (1991) и «The Essential Bordertown» (1998).
В этом рассказе большую роль играет музыка, и надо сказать, что именно музыка в числе прочего привлекала меня к Граньтауну. Я много лет играл в оркестрах, гораздо дольше, чем писал и публиковался, и возможность придумывать разные музыкальные группы с их репертуаром, а также соединять моих героев с героями-музыкантами других авторов доставляла мне двойное удовольствие.
Нечто подобное происходит, когда мы с Мэри Энн встречаемся с авторами и издателями серии рассказов о Граньтауне. Мы любим устраивать на этих сборищах импровизированные концерты.