Блуждающие волны
Шрифт:
– Мы же собирались снимать здесь...
– О, а мы и снимем.
– Отвечал мужчина, это был всё тот же Голос за кадром.
– Кто вы такой? Освободите меня немедленно - юноша мотал головой во все стороны, пытаясь освободиться.
– Ни за что. Это часть съёмки. Я, кажется, забыл представиться. Ты ведь со мной делился, а я промолчал тогда. Сейчас моя очередь. Не имеет значения, кто я в жизни. Всего лишь растяпа-корреспондент. Неудачник. Но здесь. Здесь я известен под другим именем. Меня называют мистер Джиззи. Я стал достаточно популярным. Плакаты со мной висят по всей стране. Я интернет-убийца. Знаешь ли, снимая на камеру убийства людей, я так быстро прославился. В жизни я так ничего и не добился. Ушли годы непосильного труда, чтобы быть никем. Чтобы меня вышвырнули из редакции новостей. Но здесь. О, я и не думал, что всё будет так просто.
Даже бесплатная реклама.
Юноша вглядывался в кромешную тьму, разглядывая силуэт мужчины, с которым познакомился недавно.
–
– Понимаю, что вы сумасшедший - ответил юноша.
– А, разве, другие нет? Что люди совершают во всём мире, это нормально? Знаешь, я даже не вписываюсь в роль убийцы. У тех, кто ими становится, часто была детская травма. Или же их не любили, и у них не было друзей. У меня же хорошая семья, много друзей. И всё же я такой. Знаешь, я всегда был скромным и честным парнем. Я никогда не брал лишнего. Я всегда поступал так, как велит мне совесть. И что в итоге? Меня много раз опрокидывали. Я не получил ничего. Люди принимают доброту за слабость. Тогда как другие, кто использовал ложь и лицемерие, поднялись до верха. "И в чём справедливость?" - Подумал тогда я. Ведь ничего нет. Совсем ничего. И это пугает. Я пытался мечтать. Я думал, что если я делаю что-то хорошее, то это обязательно ко мне вернётся. Но ничего не возвращалось. А я только страдал. И я подумал, зачем мне тогда все эти законы, эти нормы, если они ничего не стоят? Верить, что после смерти всё будет справедливо? О, это чушь, в которую я не верю. Я хочу справедливости здесь и сейчас, при жизни. Поэтому я стал бунтоваться, кричал по любому поводу, как только слышал несправедливость и неправду. Но я стал только изгоем. Меня начали презирать. Друзья отвернулись от меня. Знаешь, если ты никому не полезен, то необходимость в тебе проходит...
– Прошу, не убивайте меня - взмолился юноша.
– Я хочу жить. Я никому про вас не скажу. Я лишь хочу увидеть брата. Я могу потом вернуться к вам, я вас понимаю.
– Нет - Вскричал мужчина - Моя боль - это только моя боль. Не нужно разделять её со мной. Ты ещё так молод, я не понимаю, чему ты так печалишься Юный Роберт.
Послушай меня. Сейчас я расскажу тебе одну историю. На свете жил один мужчина. Он всегда был честен со всеми. У него было хорошее воспитание, родители с детства привили ему такие качества как доброта и сострадание. Да, именно сострадания не хватает нам всем. Я чувствую себя так одиноко в толпе. Я вижу, что все ненастоящие, все, и я в том числе. Я не производил абсолютно никакого впечатления. Но то, как мы выглядим при окружающих - имеет совсем небольшое значение. Потому что это лишь иллюзия наших реальных поведений. И за гранью иллюзий у нас начиналась настоящая жизнь, далёкая от этой. Я мог много улыбаться. Мог сказать несколько шуток. Мог немного повеселиться и поболтать. Но это был не я. Когда я становился достаточно серьёзным и молчаливым, то, уверяю, это тоже был не я. Каким же я был на самом деле, сложно сказать. Люди вообще - сложные существа. Притом, моя улыбка, иногда была искренней улыбкой, как и моя молчаливость, иногда, была самой настоящей. Так что понять, где заканчиваюсь я настоящий, и начинается иллюзия, было практически невозможно. Иногда мне кажется, что мы все, какими бы мы только не бывали, все настоящие. Может, так оно и есть. Может...
Он стоял, задумавшись о чём-то.
– Так я отвлёкся от рассказа. Тот честный мужчина. Он вырос, выучился на доктора. Он спас жизни многих людей. Он лечил нищих и бездомных и не брал за это никакую плату. Ему повезло в личной жизни. Он встретил красивую и умную женщину. У него было двое прекрасных детей. Наслаждайся мелодией, Юный Роберт. И знаешь, в один день его застрелили. Ни за что. Просто убийце надо было найти очередную жертву. А вот и он. И где же справедливость? Где высшие идеалы? Где всё то добро, которое должно было вернуться назад? Мне страшно это говорить, но ничего нет. Вообще ничего. Только пространство, в котором мы находимся и наши мысли. Я всегда считал, что люди должны нести ответственность, пока мы живём в этом мире, но меня никто не слушал. Поверить только, как сильно мысли влияют на всё окружающее. Мы живём в двух мирах одновременно. Реальный мир, в котором мы находимся и мир в нашей голове, который наделяет этот мир смыслом, заставляет нас любить, изучать, общаться с подобными нам. Сказать, что этот мир реален - ничего не сказать. Он слишком значимый в нашем мире. И какой же из них реальней, если без реального мира мы бы оставались живыми, пока есть внутренний. Нужен только кислород. Ты ведь поможешь другу в беде, и это действие будет совершаться в этом, реальном мире. Но почему ты будешь делать это? Потому что друг тебе дорог в твоём внутреннем мире. Вот я и поделился с тобой тем, что наболело.
– Мне очень жаль, что у вас так всё получилось - сказал юноша.
– Полно. Знаешь, та история про доктора правдивая. Потому что это я его убил. Да. Всадил в него шесть пуль. И, хочешь узнать, почему я
– Он оставил после себя двух детей и исцелённые души.
– Да, ты прав. Но думаешь, что я такое чудовище? Ведь это глупо, считать кого-то плохим, а кого-то хорошим. Ведь в нас всё это разбавлено. Знаешь, я очень долго любил одну женщину. "История человека - это история любви к женщине" говорил Джек Лондон. Мы познакомились случайно. Я тогда был очень юн и мечтателен, а самое главное - очень наивен. Несколько лет мы были вместе с ней. Я был очень счастлив, как тогда казалось мне. Знаешь ли, любовь умиляет дыхание жизни. Хорошая фраза, да? Потом... потом резко всё изменилось. Она стала чёрствой и холодной ко мне. Просто так в одно мгновение. Она сказала, что никогда меня не любила, что это просто была ошибка. Я даже не убил её. Честно. Я столько ночей не спал, всё думал о ней. Я думал, что, может быть, она вернётся ко мне. Я мучился и очень долго ждал. А, однажды, когда я ехал в машине, то вдруг понял, что никогда и не любил её. Да. Да. Я понял, что дело совсем не в ней, а во мне. Мне - думал я - живётся скучно и одиноко, вот я и придумываю любовь как в романе, что бы было о ком помечтать, о ком пострадать, когда в сущности-то ничего этого и нет, так интересно придумать себе фальшивую жизнь, которая и существует разве только-то в твоём разуме. Так легко любить того, кого ты не собираешься добиваться, ты просто хранишь в тепле его образ и живёшь как бы в ожидании чего-то. Но на самом-то деле, ничего и не ждешь. Просто ты хочешь заполнить как-то эту пустоту внутри себя. Хочется держаться за что-то, это, поверь мне, лучше, чем пустота, но это далеко не жизнь. И совсем не счастье.
Мистер Джиззи замолчал. Роберт услышал, как мужчина начал всхлипывать.
– Отдохни пока что...
– пролепетал мужчина, затем направился куда-то вдаль тёмной комнаты. Там отворились железные засовы и дверь закрылась.
Юноша остался один в темноте.
Освободиться было невозможно. Он размышлял о том, что сейчас умрёт. Разве, не этого он хотел? Нет? После смерти мамы его жизнь превратилась в полнейшую апатию. Он не знал, к чему стремится и зачем живёт. "Просто я перестал мечтать" - говорил он. Он шёл, сам не зная, куда он держит свой путь.
В железную дверь кто-то постучался.
– Хм - сказал чей-то голос с другой стороны - Ты не проголодался?
– Нет - отрезал юноша.
– Можешь меня не бояться - говорил всё тот же голос - я не желаю тебе смерти. Меня зовут Джерри. Я приготовлю тебе кое-что поесть. Не бойся, я ничего не буду туда подмешивать, как Джиззи. Он ведь всё это спланировал. Он подмешал снотворное в кофе и дал его тебе. И ты уснул. А теперь он привёз тебя сюда. Но я попробую, хм, его отговорить. У него сейчас не в порядке с нервами. Но сам по себе он неплохой человек. Просто он запутался. Я знаю, что все его поступки ужасны. Но я уговариваю его пойти в полицию и признаться во всех убийствах. И иногда она даже соглашается с этим.
– Спасибо, Джерри.
– Хм, твоя правая рука слабо привязана. Это даёт тебе возможность дотянуться до стены. Посмотри на неё. Это стена с пронумерованными кнопками. Если тебе что-то понадобиться, нажми на цифру семь, и тогда я приду к тебе. Джиззи, пока что, не разрешает мне сюда заходить, но это временно. Я ещё, хм, вернусь.
Его грубоватый голос затих, и за дверью послышались удаляющиеся шаги.
Роберт с трудом повернул голову к стене с цифрами. Вероятно, действие снотворного ещё не прошло. Или же это было побочное действие. Но он чувствовал себя так вяло и слабо. Всё кружилось перед глазами. А мелодия, подходящая к романтическому ужину, продолжала играть и играть. И в этой тьме она казалась зловещей. Словно, слабый отголосок жизни, которую он теряет. Он подумал, что так глупо, погибнуть из-за капризов какого-то маньяка. Его смерть запишут на камеру. Как же всё это глупо. Расплывчатая тьма накрывала его глаза тяжёлой пеленой. Роберт потерял сознание.
Он услышал чьи-то шаги в комнате. Они двигались по направлению к двери. Роберт поднял свой взгляд и увидел, как тёмный силуэт отдаляется от него.
Он был так слаб, что с трудом водил глазами, медленно поворачивая голову. Роберт почувствовал запах еды и посмотрел на стол. Рядом с ним стояла похлёбка с супом и ложка, до которой он мог дотянуться. Правая рука была ещё более раскованней, чем раньше.
Роберт взял ложку и тут услышал непонятные звуки за железной дверью. Были слышны удары и крики, больно отзывающиеся в его голове.