Блуждающие волны
Шрифт:
Лонни поблагодарил человека и ушёл прочь из здания. Он уже бежал от храма всё дальше и дальше. Он совсем один. Единственный одинокий человек в этом мире. Звёзды перестали ему казаться такими яркими. Луна перестала быть такой же красивой, какой она была раньше. Дорога казалась совсем пустой и унылой. Но это было лишь на мгновение. Лонни обдумал слова человека из храма. Он посмотрел на ночное небо. Луна уже светила намного ярче своего обычного света. Звёзды были такими прекрасными. И, здесь, Лонни впервые понял, что такое счастье.
Прошло несколько лет.
Однажды
– Мама! Папа! Рэйджи! Джоанна!
– прокричал он, совершенно весёлый и живой.
Все вышли в испуге узнать, что случилось. Они часто переживали из-за него. Они пытались сделать для него всё, что было в их силах. Даже Рэйджи как-то предложил ему прогуляться утром. Но Лонни сказал, что любит гулять в одиночестве. Но всё равно, поблагодарил брата. Его семья хотела, чтобы он не чувствовал себя одиноко. Но об одиночестве он даже и не думал.
– "Если подумать, раз у меня нет судьбы, то я сам сотворю свою судьбу".
– Мама! Папа! Рэйджи! Джоанна! Я люблю, слышите, люблю...
– Кого же?
– Скорее, скорее пошли, я сейчас вам покажу.
Родители и Рэйджи со своей женой пустились за ним.
– Вот смотрите.
– Он показал куда-то рукой.
Они стояли перед зеркалом.
– Зеркало?
– спросил кто-то.
– Нет. Нет.
– Сказала мама.
– Не зеркало, а тех, кто находится в нём. То есть, всех нас.
– Да. Да.
– Подтвердил Лонни - Я люблю вас всех.
– И это ещё не всё - сказал он.
Он выбежал из дома. Да так легко, будто, само утро подложило ему под ноги свои ступеньки и провело вглубь себя. Все вышли из дома вслед за ним.
Лонни сел на колени и потрогал землю.
– До чего хороша - сказал он.
– Я люблю эту землю.
Затем он поднял руки к небу.
– Я люблю эти тучи. И ветер. И холод. Я люблю. Люблю.
– Скорее, домой - сказал кто-то.
– Начинается дождь.
– Я люблю и этот дождь - сказал он.
Все ушли, а Лонни остался стоять один под дождём. Он не переставал радоваться дождю. Все остальные люди терпеть не могли дождь. Они покинули городскую площадь и поспешили по своим домам. Они захлопнули все свои окна и закрыли их занавесками.
Лонни радовался тому, что промок. Тому, что мог поймать капли, стоит только открыть ладони. А дождь, между тем, всё шёл и шёл.
И вот он оказался один на площади. Ни души.
И, вдруг, из противоположной стороны, навстречу ему шла какая-то незнакомая девушка.
Ему не нужно было угадывать, кто она. Потому что его сердце забилось так, как никогда раньше. Его глаза горели ярче звёзд.
"Даже в таком пасмурном дне может затаиться что-нибудь прекрасное".
Они бросились друг к другу, слившись в объятиях. Для того чтобы больше никогда не отпускать друг друга. Они были, словно два целых, слившихся в нечто, гораздо большее.
– Я знал, что ты тоже хранила меня в своём сердце - сказал он.
А она ответила:
– Всю свою жизнь..."
...
– Джерри, подойди сюда. Как эта штуковина работает? Стой. Стой на месте. Смотри сюда. Так. Почему ты выглядишь так расплывчато? Никуда не годится.
Послышались приближающиеся шаги.
– Хм, дайте мне посмотреть. Может быть, нужно настроить.
– О, стой где стоишь. Ну-ка, посмотрим. О, Джерри, ты в фокусе. Ты рад этому?
– Хм, а вы?
– Я думаю. Наверное, нужно немного покопаться в настройках. Ничего сложного. И всё же, слишком много ненужных кнопок. Для чего они все?
– Хм, может быть стоит почитать инструкцию?
– К черту инструкцию. Здесь нет ничего сложного. С этой камерой и младенец справится. Ну, что пошли? Ничего не отвечай. Я уже решил. Сделаем небольшой репортаж.
– Хм, вы думаете, в этом притоне есть что ловить?
– Ой, да брось ты, Джерри, в этом крысятнике?! Не смеши меня. Здесь только у тараканов интервью можно брать. Заодно и узнаем, как они пережили динозавров. Они и нас переживут ещё, вот увидишь. Ха-ха. Я хотел сказать, уже не увидишь.
– Хм...
– И сделай лицо попроще. Мы же не на похороны идём. А хорошо бы так, да? Похороны какой-нибудь знаменитости. Толпы народу, и тут мы с моей камерой как раз вовремя подоспели. Мы спрашиваем у родных, "как такое случилось", ну они и рассказывают нам сопливые истории о том, о сём. Наша задача - превратить это всё в трагедию. Ведь чем, как не этим занимаются корреспонденты? А? Джерри? А ты, как мой личный оператор, которому я, кстати, не доверяю пока что мою новую камеру, снимешь побольше трогательных сцен, ну, там, знаешь, крупным планом лица плачущих, цветы, и всё тому подобное. Наши ставки на победу станут успешными.
– Хм, но разве можно так, хм, пользоваться чей-то смертью ради своей выгоды...
– Конечно же можно. Так его смерть будет хоть что-то значить. Знаешь, почти все эти ребята заканчивают одинаково. Только и слышишь в новостях "передозировка наркотиков" или "большое количество алкоголя вместе с антибиотиками". Иногда то и то сразу. Мне скучно от этого. Одно и то же. Никто уже не умеет быть оригинальным. Редко попадается зевака, который загонит себе пулю в лоб. Знаешь, я даже узнал, почему наркоманы часто вскрывают вены или прыгают с крыши. По той же причине, по которой я откладываю новости. Скука. Один подошёл ко мне после прямого эфира и прямо так и сказал, "нам ужасно скучно, хочется новых ощущений, поэтому и начинаешь думать о смерти. Она - загадка, говорит, всегда ломаешь голову, есть ли что там, после смерти, и если есть то что". Не знаю, говорю, мне пожить пока хочется. А он, "а чего тут жить, говорит, всё и так понятно. Скучно же. А вот смерть - другое. Что там, чёрт его не разберёт. Но я, говорит, сейчас узнаю. Да. Да. Говорит, не удивляйтесь так, я сейчас поднимусь и спрыгну с крыши. Видите, вон то высокое здание, вот оттуда и спрыгну". Я отвечаю, что я нисколько не удивлен и говорю, что если ему себя не жаль, то пожалел бы хоть уборщиков, им утром кровь оттирать придётся.