Блуждающий огонь
Шрифт:
Впереди всех стояла могучая женщина не менее шести футов ростом, широкоплечая и седовласая; держалась она очень прямо, а голову подняла царственно высоко. Она тоже была в красном одеянии, и Лорин догадался, что это, должно быть, и есть пресловутая Одиарт.
– Да будет светел час твоего возвращения, Первая из жриц нашей Матери, – произнесла Одиарт с холодноватой церемонностью. Голос у нее был слишком низкий и зычный для женщины. Джаэль по-прежнему была во главе отряда, так что Лорин не мог видеть ее глаз. Но даже в этот сумрачный день рыжие волосы ее прямо-таки горели
У Лорина вполне хватило времени, чтобы рассмотреть все эти подробности, ибо Джаэль второй жрице так и не ответила. Пауза затягивалась. В тишине со стены, которой обнесена была территория Храма, прямо за спинами девяти жриц Мормы, вдруг сорвалась птица и улетела, громко хлопая крыльями.
И только тогда Джаэль изящным жестом вынула ногу из стремени и с надменным видом жестом приказала Одиарт помочь ей спешиться.
Даже издалека Лорин видел, как побледнела Вторая; а среди остальных жриц Мормы прошелестел шепоток. На какое-то мгновение Одиарт застыла, не сводя глаз с лица Джаэль; затем решительно шагнула вперед своими огромными ножищами и, сцепив замком руки у бока лошади, помогла Верховной жрице спрыгнуть на землю.
– Знай свое место! – шепнула Джаэль на ухо своей заместительнице и, повернувшись к Одиарт спиной, проследовала в ворота Храма к одетым в красное жрицам, которые одна за другой преклонили перед ней колени, ожидая ее благословения. Все они, как показалось Лорину, были по крайней мере в два раза старше Джаэль. Нашла коса на камень, думал он, понимая, что увидит здесь еще немало удивительного. Одиарт первой нарушила молчание.
– Добро пожаловать, Воин, – сказала она Артуру даже с некоторым почтением, однако колен пред ним не преклонила. – В Гуин Истрат всегда рады видеть того, кого везли на Авалон, сидя на веслах, сразу три королевы.
Не изменив выражения своего сурового лица, Артур молча кивнул.
Одиарт, видимо, рассчитывавшая на большее, растерянно помолчала и неторопливо повернулась к Айлерону, который, впрочем, тоже имел вид в достаточной степени равнодушный; во всяком случае, на его бородатом лице не отражалось ровным счетом никаких эмоций.
– Ты здесь, и это хорошо, – сказала Одиарт. – Долгие годы прошли с тех пор, как последний король Бреннина приезжал в Гуин Истрат, да еще накануне Иванова дня.
Говоря это, она несколько понизила голос, и Лорин услышал, как зашептались вдруг всадники. И заметил также, что Айлерон только сейчас понял, КАКОЙ это день. Пора было действовать.
Маг приблизился к Верховному правителю Бреннина и сказал громко:
– Я не сомневаюсь, что обряды, посвященные Богине, будут отправляться в эти дни, как и прежде. Нас это не заботит. Вы просили помощи у Верховного правителя, и он явился, чтобы предоставить вам эту помощь. Завтра в Линанском лесу будет охота на волков. – Он помолчал, глядя на Одиарт сверху, из седла, и чувствуя, как в душе его поднимается старый гнев. – Мы прибыли сюда и еще по одной причине, причем с согласия и при поддержке Верховной жрицы. И я хочу, чтобы вы поняли: обряды, связанные
– А что, теперь в Гуин Истрат будет командовать маг? – спросила Одиарт таким ледяным тоном, что Лорин должен был бы, наверное, замерзнуть на месте.
– Приказы здесь отдает Верховный правитель Бреннина. – Айлерону вполне хватило времени, чтобы прийти в себя, и теперь он говорил уверенно, даже с вызовом, приковывая к себе внимание окружающих. – И, будучи хранительницей провинции Гуин Истрат, ты обязана по моему приказу сделать все именно так, как только что разъяснил тебе мой Первый маг и главный советник.
Она непременно постарается отомстить за это оскорбление, подумал Лорин.
Одиарт действительно онемела, пытаясь сдержать бешеный гнев, и, прежде чем она успела обрести способность вновь что-то сказать, они вдруг услышали странное развеселое хихиканье. Лорин, удивленно оглянувшись, увидел, что это смеется Гиринт, сидя на снегу и раскачиваясь взад-вперед, не в силах сдержать охватившего его веселья.
– Ох, молодежь! – вскричал наконец шаман в полном восторге. – Так ты и до сих пор подвержен столь пылким страстям? Подойди же ко мне! Я так давно не касался твоего лица.
Лорин далеко не сразу осознал, что Гиринт обращался к нему. Испытывая мрачные сожаления относительно собственной несдержанности, вернувшей его больше чем на четыре десятка лет назад, он спешился. И в тот миг, когда он коснулся ногами земли, он испытал новый, еще более глубокий приступ любовного томления. Видимо, ему не удалось как следует это скрыть, и он заметил, как губы Одиарт растянулись в удовлетворенной и довольно злобной усмешке. Ему страшно хотелось сказать ей какую-нибудь грубость, но он это желание подавил и направился к стоявшим поодаль дальри. Крепко обняв Айвора как старого друга, он сказал:
– Да будет светла наша встреча, авен! Ревор гордился бы тобой.
Коренастый Айвор улыбнулся в ответ:
– Но не так, как гордился бы тобой, Лорин, Первый маг Бреннина.
Лорин покачал головой.
– Пока еще нечем особенно гордиться, – сурово молвил он. – Пока еще жив тот предатель, что последним занимал этот пост. И я пока еще не проклял его прах!
– Ух, до чего свиреп! – снова раздался насмешливый голос Гиринта, впрочем, Лорин был уже к этому готов.
– Да хватит тебе, старик! – сказал он Гиринту, но очень тихо, чтобы больше никто, кроме Айвора, его слов не услышал. – Ведь и сам бы наверняка был бы рад присоединиться к моему проклятию, верно?
На этот раз Гиринт не засмеялся. Безглазое лицо повернулось к Лорину, и крючковатые пальцы шамана скользнули по его лицу. Для этого ему пришлось подойти почти вплотную к Лорину, и ответ свой он прошептал ему на ухо:
– Если бы ненависть, что живет в моем сердце, могла убивать, Метран был бы мертв еще до того, как оживил Котел! Я ведь и его тоже учил, не забывай об этом, молодой маг!
– Я помню, – прошептал Лорин, чувствуя, как руки шамана ощупывают его лицо. – Но скажи, почему мы здесь, Гиринт? Да еще накануне Майдаладана?