Блуждающий огонь
Шрифт:
Нет, сейчас об этом думать нельзя! Только не сейчас. Это слишком опасная территория. И Дейв не без грусти отложил мысли о Кевине – точно так же, как откладывал и печальные мысли о своем отце; он не собирался забывать о них, нет, но ему очень хотелось, чтобы эти мысли сами не лезли ему в голову. А потом он встал и решительно направился туда, где сидели Ливон и герцог Роденский.
– Не спится? – спросил Ливон, поглядев на него с улыбкой.
Дейв присел рядом с ними на корточки.
– Зато Торку спится отлично, – сказал он, мотнув головой в сторону спящего друга. Мабон добродушно рассмеялся.
– Хорошо, что хоть один из вас
Ливон покачал головой и довольно наивно возразил:
– Нет, я бы не смог. Мне бы отдых все равно потребовался. А вот Торк вполне мог бы туда доскакать и за один день. Он ведь спит не потому, что устал; просто он разумнее ведет себя, чем мы.
– А знаешь, – сказал Мабон, – ведь ты, пожалуй, прав. Нам тоже неплохо бы вздремнуть. – И, рухнув навзничь, набросил на лицо кружевной платок и буквально через минуту захрапел.
Ливон улыбнулся и молча поманил Дейва в сторону. Они отошли подальше ото всех, и Дейв спросил:
– Далеко нам еще? – Куда ни глянь, всюду расстилалась совершенно безлюдная Равнина.
– К вечеру доберемся, – сказал Ливон. – А дальних сторожевых постов, возможно, достигнем еще засветло. Вчера мы потеряли много времени из-за того, что Мабону пришлось решать какие-то неотложные вопросы в Северной твердыне. Наверное, поэтому я всех так и торопил.
Герцогу пришлось задержать выезд, чтобы передать некоторые приказы Айлерона, присланные с гонцом, гарнизону Северной твердыни, а также отправить кое-какие собственные распоряжения в Роден. На Дейва четкая и рациональная распорядительность Мабона произвела большое впечатление – этим качеством, как ему объяснили, очень гордились все уроженцы Родена. А вот уроженцы Сереша, подумал он, этим качеством, пожалуй, совсем не обладают; там народ куда более эмоциональный и взбалмошный.
– Я ведь тоже задержал отправку, – сказал он. – Ты уж меня извини.
– Ничего. Я, между прочим, как раз собирался тебя об этом спросить. Там что-то случилось?
– Да нет, просто надо было кое-что сделать – для Пола. Айлерон приказал. Помнишь того мальчика, что явился, когда мы вызвали Оуина?
Ливон кивнул:
– И вряд ли забуду!
– Пол просил, чтобы его отца перевели служить в Парас Дерваль. И еще передал письмо… Я пообещал его найти – вот время и понадобилось. – Дейв вспомнил, как стоял, неуклюжий и растерянный, рядом с Шахаром, оплакивавшим своего сына. Ему очень хотелось как-то его утешить, но нужных слов, естественно, найти не удалось. Существуют такие вещи – в этом он был совершенно уверен, – которые он, видно, никогда так и не научится делать как следует!
– А он не показался тебе похожим на нашего Табора? – спросил вдруг Ливон. – Тот мальчик?
– Немного, – сказал Дейв, подумав. Ливон покачал головой.
– А мне кажется – очень даже похож. Пора, наверное, поднимать всех и двигаться дальше.
Стоило им повернуть назад, и Дейв сразу увидел, что Торк уже на ногах. Ливон махнул ему рукой, и он, сунув пальцы в рот, оглушительно свистнул. Все сразу зашевелились, и отряд стал готовиться к дальнейшему пути. Дейв тоже вскочил в седло и неторопливо направился туда, где его уже поджидали Ливон и Мабон.
Собрались быстро. Айлерон послал на север таких воинов, которые свое дело знают отлично. Появившийся через несколько минут Торк только молча кивнул, и Ливон, улыбнувшись ему, поднял руку, давая сигнал к отправке.
– Великий
Дейв успел увидеть лишь какую-то тень и почувствовать запах гниения.
А еще он услышал, как пропела в воздухе стрела. Хотя и сам в это время тоже летел по воздуху, выбитый из седла одним мощным ударом Мабона, который вместе с ним рухнул в траву. «Между прочим, – рассеянно думал Дейв, – именно такой прыжок совершил тогда и Кевин – когда прыгнул на Колла…»
А потом он увидел, что этот чудовищный черный лебедь сделал с его конем. Вокруг стоял смрад разлагающейся плоти, смешивающийся со сладким запахом свежей крови, и Дейв с огромным трудом удержал в желудке то, что недавно съел.
Авайя успела уже взмыть высоко в небо и направлялась обратно, на север. Хребет гнедого жеребца был сломан ее сокрушительным броском с огромной высоты, а спина вся исполосована когтями. Голова у коня была практически оторвана, из шеи фонтаном била кровь.
Ливон тоже оказался выбитым из седла – ударом гигантского крыла Авайи. Но сам он не пострадал и тут же подбежал к Дейву. Вокруг слышалось ржание перепуганных лошадей и возгласы изумленных людей. Торк не сводил глаз с удалявшегося лебедя; пальцы его, сжимавшие лук, побелели от напряжения, и Дейв впервые заметил, что пальцы эти дрожат. Никогда прежде не видел он своего друга в таком состоянии.
Обнаружив, что руки-ноги у него целы и вполне подвижны, Дейв встал. Рядом медленно поднимался с земли Мабон Роденский; лицо его было багровым, и он никак не мог вздохнуть полной грудью.
Некоторое время все четверо молчали. Авайи уже не было видно. Снова пророчество Флидиса, думал Дейв, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. «Бойся кабана, бойся лебедя…»
– Ты спас мне жизнь, – сказал он Мабону.
– Я знаю, – тихо ответил Мабон, ничуть этим не кичась. – Я случайно посмотрел, высоко ли еще солнце, и заметил, как Авайя камнем бросилась вниз. Метила прямо в тебя.
– Попал ты в нее? – спросил Ливон Торка. Торк покачал головой.
– Может быть, только в крыло. Но только может быть.
Это был очень неожиданный удар. Опустевшее небо было по-прежнему голубым, безоблачным, и ветерок дул такой же теплый и ласковый, как прежде, и по довольно высоким уже травам ходили зеленые волны. Но рядом с ними лежал мертвый конь, и его внутренности, как живые, сами выползали наружу, и повсюду все еще чувствовался тошнотворный запах разложения, исходивший вовсе не от убитого коня.
– Но почему? – спросил Дейв. – Почему она выбрала именно меня?
Потрясение и ужас в карих глаз Ливона сменились неким мрачноватым сочувствием.
– Мне только одно в голову приходит, – сказал он. – Она ведь очень рисковала, падая вот так, камнем. Она, должно быть, что-то почуяла и решила, что здесь есть чем поживиться. Наверное, она охотилась за этим. – И он ткнул Дейва рукой в бок.
Дейв тоже машинально опустил руку и нащупал изогнутый Рог Оуина.
В его родном мире во время игры в баскетбол частенько бывало так, что команда противника выделяла кого-то одного, а чаще всего именно его, Дейва Мартынюка – как наиболее опасного игрока в своей команде. И тогда к нему начинали относиться «с повышенным вниманием»: устраивали двойной заслон и всякие другие мерзкие шуточки, а зачастую и правила игры нарушали. Когда он стал старше и играл уже очень хорошо, это стало повторяться все чаще, с очевидной и все возрастающей регулярностью.