Блуждающий Трактир
Шрифт:
Когда я рядом, я могу хотя бы приготовить ей еду и помочь с мелким ремонтом, но в основном моя работа заключалась в уходе за птенцом. Я уж точно не [Дровосек]. По правде говоря, Дюрен тоже, но с её силой это не имело значения. Я как-то спросил её об этом; у неё был старый топор, но она утверждала, что использует его только для того, чтобы колоть уже поваленные деревья. Что касается их валки, она говорила, что это просто.
— Ну, если это маленькое дерево, я могу просто пнуть его или пихнуть, и оно упадёт.
…Так что для неё это
Не то чтобы это было плохо.
В общем, в доме остались только я и Хладокрыл, проверяющие наши рефлексы. Моё внимание было полностью сосредоточено на игре, пока я не почувствовал… ощущение на задворках сознания и не отвлёкся.
Когда я слишком медленно отвёл палец назад, Хладокрыл нанесла мне хороший удар и проткнула кожу. Я вскрикнул и услышал нечто, похожее на извиняющийся писк. Но я не обращал внимания на птицу. Я повернул голову и нахмурился.
— Кто-то идёт.
К тому времени, когда [Фермер] Прост остановился возле домика, я уже ждал его с улыбкой на губах. Если он и был смущён моей интуицией, то по его голосу этого не было заметно:
— Мистер Лейкен, рад видеть, что вы в добром здравии.
— Я тоже рад встрече с вами, мистер Прост. Скажите, что вы так же в добром здравии.
Немного холодновато, я знаю. Но я всё ещё помнил нашу последнюю встречу. Я услышал паузу, а затем нотки неуверенности в голосе Проста:
— Я в порядке, мистер Лейкен. Спасибо, что спросили.
— А ваша жена? Как поживает Есель? А дети?
— Всё хорошо, мистер Лейкен.
Ну, хватит любезностей. Я кивнул и снова радостно улыбнулся, ничего больше не говоря. Если ему нужно что-то ещё, он может это просто сказать.
После ещё одного момента неопределённости Прост перешёл к делу:
— Не хочу вас отвлекать, мистер Лейкен, но я хотел бы поговорить с вами. О Дюрен.
— Поговорить ещё? Что ж, полагаю, у меня нет другого выбора, кроме как выслушать вас. Что не так с Дюрен на этот раз?
— Ничего, сэр. Просто, ну, я хотел бы поговорить, вот и всё.
О? Поговорить? Понятно. Я позволил Просту продолжить:
— Дюрен – хорошая… девушка. Но она всего лишь [Фермер], а вы, как я понимаю, нет. Она так и сказала, когда пришла в деревню день назад. Мне бы не хотелось думать, что позже она завяжет отношения с кем-то с другими обязанностями, если вы меня понимаете.
О? Это теперь «ты слишком хорош для неё»? Да что с этими людьми? Моя улыбка немного застыла у меня на лице. Но я продолжал молчать. Ждал. Ждал, пока он продолжит, чтобы потом вмазать ему по лицу.
Метафорически, конечно же.
— Мы, ах, понимаем…
Сейчас. Я перебил, делая свой голос настолько ровным, насколько я мог его
— Прошу прощения, мистер Прост. Боюсь, вы немного застали меня врасплох. Видите ли, я думал, что вы пришли сюда за чем-то другим.
— Ох? За чем именно, мистер Лейкен?
— Ну, просто – и вы можете назвать меня глупым за то, что я так думаю, – но у меня было чёткое впечатление, что вы пришли сюда, чтобы извиниться.
— Извиниться?..
— Перед Дюрен. За то, что назвали её монстром. Нечеловеком. Уродом.
Хотелось бы мне видеть его лицо. Я мог только сказать, что мужчина стоял передо мной, но потом я услышал, как он заёрзал на снегу. Неуверенно.
— Я, ах, сожалею о том дне, мистер Лейкен. Действительно сожалею. Но я говорил только правду. Её нужно было сказать. И даже если Дюрен была… расстроена, это не меняет фактов. Так что я не думаю, что мне нужно кому-то что-то говорить, если вы меня понимаете.
Я снова его прервал. На этот раз я даже не пытался скрыть в своём голосе нотки раздражения и гнева.
— Нет, конечно же, нет. Вы взрослый мужчина, а Дюрен – всего лишь юная девушка, которая ориентируется на вас, как на взрослого. Почему вы должны извиняться перед ней за то, что сказали правду? Почему вы должны чувствовать вину за то, что ранили чувства полутролля? Моя ошибка.
Голос Проста тоже стал грубее, но он по-прежнему был настроен на вежливость. Интересно, почему? Непохоже, что я смог бы победить его, если дело дойдёт до драки. Но, может быть, в нём есть что-то большее, чем просто фанатизм и предрассудки. Может быть, он знал, что я прав.
— Вы, кажется, считаете, что я сейчас должен разговаривать с Дюрен, мистер Лейкен?
— Я бы никогда не стал указывать взрослому мужчине, что ему делать. Но в наши дни их так трудно найти. Куда бы я ни смотрел, я их не вижу.
Ещё один словесный удар, и я знал, что он что-то задел. Но Прост – упрямый человек, фермер. Такой не сдаётся, он копает и продолжает двигаться вперёд. Разумный тон, примирительные слова. Я видел, что он хочет, чтобы я согласился с ним, немного уступил. Этого не будет.
— Дюрен… полезна. Она помогает и заботится, я знаю это, мистер Лейкен. И нам повезло, что она иногда бывает рядом. Но она всё ещё полутролль. А это значит, что она частично монстр. Не совсем человек. Это заставляет нас, родителей, беспокоиться по ночам. Что вы можете сказать на это?
Полутролль. Как будто всё, чем является Дюрен, – это просто слово. Как они могут не видеть? Она нечто большее. Она [Паладин]. Что он скажет, если я упомяну об этом?
— Она – разумный, мистер Прост. Разумный. Там, откуда я родом, некоторые люди судят о других по тому, как они выглядят, это правда. Но поверьте человеку, который лишён зрения, в людях есть не только внешность. Если бы мы судили только по внешности, разве я не был бы таким же… монстром, как Дюрен?