Блуждающий Трактир

pirateaba

У неё был только нож. Ей были нужны зажимы, щипцы, ретракторы… ей нужен был чёртов скальпель. Этот кинжал был настолько же точен, как бейсбольная бита. И ей нужно что-то, чем можно было бы копаться в ране.

— Мне нужна ложка. Или… металлический нож. Что-то маленькое, с чем можно работать.

Лим сорвался с места, а Женева опустилась на колени возле Клары. Женщина попыталась сесть, но Женева удержала её.

— Клара? Всё будет хорошо, ладно? Но мне нужно вытащить из тебя эту стрелу. Будет больно.

— Ты можешь мне помочь?

Клара

улыбнулась Женеве, но в её глазах было беспокойство. Женева кивнула и попыталась улыбнуться в ответ. Клара должна быть под анестезией, но она истекала кровью, и времени не было.

— Вот!

Лим вернулся с вещами, которые просила Женева. Она окунула их в кипяток и перевела дыхание. Трисс наблюдал за ней, а Фортум с беспокойством смотрел на стрелу.

— Зелье закроет рану, но древко придётся вытащить. Нужно разрезать.

Она кивнула старшему мужчине.

— Держи её. Клара? Мне нужно, чтобы ты не шевелилась, хорошо?

Клара стиснула зубы.

— Хорошо.

Лицо Лима побледнело, когда Женева вытащила кинжал из кипящей воды. Она почти не чувствовала обжигающего кипятка; всё её внимание было сосредоточено на кровоточащей ране Клары. Войти быстро; избегать крупных артерий и вен. Вытащить наконечник стрелы и убедиться, что он не раздроблен, а затем использовать зелье лечения. Её единственным врагом было время. И боль.

— Начинаю.

Сказав это, Женева начала медленно разрезать плечо Женевы, рядом с древком. Женщина втянула воздух, и Женева приостановилась, увидев кровь.

Но она уже делала это раньше. Она вскрывала трупы. Но…

Она никогда не делала это с живыми.

Это было так тяжело. Но она должна это сделать. Люди думали, что врачи давали клятву Гиппократа, когда учились медицине. Там была знаменитая фраза: «Не навреди». Primum non nocere.

Чушь. Врачи вынуждены причинять вред. Это единственный способ делать операции. Единственный способ спасать жизни.

И Женева начала резать. Она распиливала плоть, а Клара кричала. Фортум и ещё один мужчина держали её, а сама женщина старалась не двигаться, пока Женева резала быстро и глубоко.

— О мёртвые боги. Лорды и леди. Нетнетнетнетнет…

Лим был прямо у уха Женевы, остро реагируя на операцию. Он отступил назад, закрыв рот руками, и тут Женева услышала звуки рвоты и брызг. Его вырвало! Прямо…

— Чёрт побери! Уберите его отсюда! — крикнула Женева, и Трисс оттащил Лима.

В горячем воздухе завоняло рвотой, и Женева боялась, что это привлечёт насекомых. Но она не начала торопиться; она и так работала так быстро, как только могла, и не смела ускоряться, боясь причинить ещё больший вред.

Разрез. Через ткань. У неё не было времени, чтобы удалить кровь, даже если бы она могла. Никаких губок. Клара кричала, но вот! Вот наконечник стрелы.

Он был глубоко. И теперь Женева могла видеть, что он касался кости. Но она открыла проход, поэтому осторожно попыталась вытащить наконечник стрелы, потянув за древко.

Ей нужно вытащить наконечник. В

отличие от пули или чего-то, вокруг чего ткани могут зажить, это был острый предмет. Даже зелье лечения, скорее всего, только сформировало бы нарыв вокруг наконечника, пока Женева не смогла бы его вытащить. Лучше разрезать плоть Клары, чтобы извлечь его, чем оставить внутри.

Если он застрял в кости, ей придётся вытаскивать его грубыми щипцами. Женева молилась, осторожно выкручивая и вытаскивая древко. Клара стонала, глубоко и мучительно, но всё внимание Женевы было приковано к древку. Она чувствовала, как наконечник стрелы сдвинулся, а затем…

Окровавленная, багровая от крови Клары стрела показалась наружу. Женева мрачно посмотрела на неё и отбросила в сторону.

— Хорошо! — воскликнул Трисс и откупорил зелье, как только увидел наконечник.

Однако Женева остановила его и покачала головой.

— Сначала мне нужно продезинфицировать рану. Перекипяти эту воду.

Это был популярный миф, что раны дезинфицируют спиртом. Пусть он и работал, он также мог вызвать воспаление. Спирт был хорош для стерилизации инструментов, но в данном случае горячей воды, которой Женева промыла рану и кровь, было достаточно.

Клара закричала в тряпку, которую Фортум дал ей прикусить, но спустя несколько секунд Женева уже лила на рану зелье. Она делала это медленно; Женева-человек хотела как можно быстрее залечить рану, а Женева-хирург хотела понаблюдать за действием зелья. То, что она увидела, привело её в восторг.

Зелье лечения явно было каким-то веществом, ускоряющим естественные процессы в организме. Оно не создавало новую кожу; скорее, оно заставляло существующую ткань закрываться с чрезвычайно высокой скоростью. Наблюдая за тем, как кожа стягивалась, а красный цвет плоти возвращался к своему нормальному состоянию, Женева задавалась вопросом, как зелье подействовало бы на другой вид травмы.

При серьёзных переломах оно, скорее всего, ничего не даст, если только кости не будут вправлены должным образом. Даже в этом случае у них будут ограничения… эти зелья не смогут исцелить отрубленные конечности, и, более того, они станут препятствовать их приживлению при неправильном использовании… Если такое вообще можно сделать с помощью одних только зелий.

Старили ли зелья кожу? Если они продолжают ускорять размножение клеток, то вызовут ли они раковые образования или опухоли в долгосрочной перспективе? Как они повлияют на такой недуг?

Задумавшись, Женева закупорила зелье и передала его обратно Триссу. Он выглядел удивлённым, но она использовала только половину бутылки. Несмотря на инвазивную операцию, она не стала сильно глубоко резать Клару ради избавления от наконечника.

— Всего немного зелья. Хорошая работа.

Женева только кивнула. Клара ощупала свою руку и села, вздрагивая. Сквозь кровь и грязь на её лице проступили слёзы, но теперь её кожа была целой и невредимой. Она обняла Фортума, когда солдат схватил её за плечо.