Блюдце, полное секретов. Одиссея «Пинк Флойд»
Шрифт:
На второй стороне пластинки представлено по песне от Уотерса, Райта и Гилмора; все три композиции были лиричными и мелодичными, хотя довольно робкое их исполнение вынудило журнал «Rolling Stone» бросить следующее замечание: «Английский фолк в его худшем варианте». Уотерс достаточно высоко ценил свою композицию «If», в которой он отразил собственный противоречивый и раздражительный характер, и включил ее в свои сольные выступления середины 80-х. Джизин замечает, что эта композиция «говорит о настоящем Роджере больше, чем вся эта чертова роджерова трепотня о политике. «If» гораздо более важна, чем все их галактические закидоны. В строчке «Если бы я был порядочным
В свою очередь, Дейв на «Fat Old Sun» звучит как двойник Рэя Дэвиса, подражая обаятельному фальцету последнего, но считает лишь простым совпадением, что THE KINKS раньше ФЛОЙД записали удивительно похожую песню под названием «Lazy Old Sun» и ввели в свою композицию «Big Black Smoke» точно такой же заупокойный колокольный звон, как тот, что звучит в начале и конце сочинения Гилмора. «Может быть, я бессознательно и содрал у них. Кто знает? Они никогда не предъявляли мне иска. Иногда появляется такое чувство, будто наверняка что-то у кого-то позаимствовано, но пойди разберись, что и как на земле появилось».
«Совпадение усугублялось еще и тем, что тогда существовала всего пара звуковых библиотек — одна библиотека EMI в студии на Эбби-роуд и одна или парочка других, где, по большей части, имелся один и тот же набор звуковых эффектов. Если в песню добавить фоном какие-то звуки, например звон колоколов, то может получиться что-то волшебное. Обычно отправляешься и находишь колокола, этими же пленками может воспользоваться кто угодно. На разных пластинках, выпущенных в то время, слышишь одно и то же пение птиц». Гилмор говорит, что на самом деле он рассматривал пасторальную «Fat Old Sun» как ностальгическое воспоминание об окрестностях, где он любил играть в детстве, и она является продолжением песни Уотерса «Grantchester Meadows».
«Коровий» альбом завершается длинным набором звуков кухни, таких, как шипение масла на раскаленной сковородке. «Я всегда считал, что различия между звуковыми эффектами и музыкой — чушь собачья, — говорит Уотерс, — и неважно, извлекаете ли вы звук из гитары или же из водопроводного крана».
Если уж говорить о водопроводных кранах, то оригинальные диски «АНМ», напечатанные в Британии, завершались именно звуком падающих капель, причем на проигрывателях без автостопа такое капанье могло продолжаться до бесконечности.
«Психоделическим завтраком Алана» («Alan's Psychedelic Breakfast»), названным так в честь роуди группы Алана Стайлза (Alan Stiles), пару раз даже открывали концерты ФЛОЙД, предоставляя поклонникам из первых рядов возможность НАСЛАЖДАТЬСЯ АРОМАТОМ яичницы с беконом. Однако Райт заявил «New Musical Express»: «Это совершенно не срабатывало, и нам пришлось от такой идеи отказаться… Сказать по правде, это — никудышная вещь». Гилмор впоследствии назвал ее «самой наспех слепленной композицией, которую мы когда-либо делали». Если кое-что в этом блюде ПИНК ФЛОЙД и казалось недожаренным, то, по крайней мере, стали очевидными те компоненты, из которых это блюдо стряпалось и которые могли стать составляющими успеха ФЛОЙД. Один-единственный раз умудрившись на практике применить свои сочинительские таланты и превратить обычные ПЕСНИ в грандиозные пьесы, параллельно внедряя в музыку все больше звуковых эффектов, ПИНК ФЛОЙД по-настоящему вступили в шоу-бизнес.
Первое сценическое воплощение «Atom Heart Mother», в сопровождении валторн, тромбонов, труб, туб
Среди 20000 зрителей находился Джон Хойланд (John Hoyland), в чьем эссе «Пинк Флойд: неутихающее отчаяние» («Pink Floyd: Unquiet Desperation») есть такие строки: «Это — те вспышки воображения, которые так отличали их живые концерты. Когда после одного из воздушных органных соло Рика толпа поредела, вдруг раздался детский смех. Смеялась девочка, и все стали вытягивать шеи, чтобы посмотреть, в чем же там дело. Прошло какое-то время, пока до слушателей дошло, что смех был записан на пленку и являлся составной частью шоу группы».
«Во время американского турне осенью того года подобное выступление группы в «Филмор Ист» посетил Леонард Бернстайн (Leonard Bernstein). ФЛОЙД сделали ответный вежливый жест: сходили на концерт Нью-Йоркского филармонического оркестра под его управлением. Райт, в частности, выразил свое восхищение оркестром и робкую надежду, что когда-нибудь они будут работать вместе. В свою очередь, Бернстайн признался, что «Atom Heart Mother» была именно той частью программы, на которую он НЕ ОБРАТИЛ ОСОБОГО ВНИМАНИЯ. Тем не менее, благодаря «Атомному сердцу», очень скоро ПИНК ФЛОЙД удостоились чести стать первой рок-группой, выступавшей на фестивале классической музыки в Монтре».
Заигрывание ансамбля с истеблишментом от культуры достигло высшей точки осенью 1970 года, когда французский хореограф Ролан Пети (Roland Petit) предложил постановку балета по мотивам книги Марселя Пруста (Marcel Proust) «Воспоминания об ушедшем» («Remembrance Of Things Past») с участием Рудольфа Нуриева (Rudolf Nureyev) и пятидесяти других танцоров. Музыка к спектаклю должна была состоять из композиций ПИНК ФЛОЙД в исполнении группы и оркестра из 108 музыкантов. «Улет!» — похвалился Гилмор журналу «Melody Maker». «Это нечто, о чем в наших краях и слыхом не слыхивали… Все страньше и страньше, — прокомментировал «Rolling Stone» (вспомнив, по всей видимости, Алису из Страны Чудес — прим. перев.), — ПИНК ФЛОЙД теперь занимается балетом».
Перед назначенной на 4 декабря встречей с Пети, Нуриевым и Романом Полански (Roman Polanski), который надеялся снять киноверсию балета, ФЛОЙД с готовностью углубились в чтение бессмертной многотомной классики Пруста. Все навязанное идет с трудом, особенно для Дейва, который осилил только восемнадцать страниц. Лишь Роджер мужественно дочитал первую книгу до конца.
К тому времени, когда Уотерс, Мейсон и Стив О'Рурк долетели до Парижа, Пети уже передумал и решил пожертвовать Прустом в пользу «Сказок тысячи и одной ночи» («Arabian Nights»). «Все сидели, потягивая вино, и постепенно напиваясь, — вспоминает Роджер, — разговор все больше и больше уходил в сторону, пока кто-то не предложил «Франкенштейна». Нуриев начал беспокоиться. Я наслаждался мясными блюдами, вибрациями и молчал…».