Блюстители Тёмных Знаний. Предисловие
Шрифт:
— Всевидящая невысокого роста и носит повязку на глазах. Где она находится сейчас нам и приблизительно не известно. Она пряталась в разных странах и где бы мы её не находили она покидала то место раньше, чем мы пересекали границу.
— Где её видели последний раз?
— В Индии, но это было больше десяти лет назад, с тех пор мы потеряли её след окончательно.
— Десять лет прошло, почему вы не обратились раньше? И вообще, откуда такая уверенность в том, что она ещё жива? Что если мне предстоит искать мертвеца?
— Исключено. Мы знаем, что она жива, у нас ещё остались свои провидцы. Мы пытались справиться собственными силами, но отчаялись.
— Ясно. Я сделаю всё что в моих силах.
— Мы знаем, — уверенным тоном сказал он.
«Вот ведь гнида…»
— Окулус покроют все ваши расходы на перемещение, только скажите сколько вам нужно?
— Мы не берём оплату заочно.
— Как пожелаете. И ещё, мы даём вам четыре года вместо трёх, ибо очень рассчитываем на вас.
«Какие щедрые, да мне целый год потребуется, только чтобы добраться до Индии! Ф-ф… Спасибо и на том что не два».
— Можете не сомневаться. Есть ещё что-то, что мне нужно знать?
— Большего я сказать не могу.
«Что за глупости, даже имени назвать нельзя? Рано или поздно я ведь всё равно всё о ней узнаю, только усложняют задачу, — Палач вздохнула. — Неважно, вряд ли оно мне пригодится».
— Тогда осталось заключить сделку.
Палач расцепила руки с груди и сдвинула на указательном пальце правой кисти крышку кольца с металлической вырезкой в форме василька под ней. Открыв кольцо специальный встроенный в него механизм, нагрел металлическую печать до раскалённого состояния. Вампир повернулся к Палачу спиной, снял капюшон и оголил шею.
Палач выжгла ему клеймо заказчика.
Клеймо на шею ставится каждому, кто заказывает для убийства наёмников клана Василёк. Это небольшой символ, напоминающий о грехе его носителя. Небольшой, но очень значимый, к обладателю этого знака всегда будут относиться иначе. Он как стигма, поэтому его так тщательно пытаются скрыть. Далеко не каждый рискнёт носить на себе неопровержимое доказательство причастности к убийству.
Похожее клеймо носят особо удостоившиеся наёмники клана. Ставится оно на запястье его ведущей руки — руки, отбирающей жизнь, и называется клеймом убийцы. Процесс клеймения наёмника гораздо больнее и сложнее, нежели заказчика, в отличие от которого оно не просто прижигается, а “ставиться” так, что незаметно избавиться от него можно лишь ампутировав руку. Процедура эта больше походит на пирсинг: в запястье продевается штифт из серебра, затем сваривается с обеих сторон запястья также серебряными металлическими вырезками в форме василька, которые в свою очередь плотно прижигаются к коже. Клеймо доставляет некоторые неудобства его носителю тем самым немного ослабляя его.
Клеймо убийцы ставится далеко не каждому члену клана Василёк, и это совсем не честь, как можно подумать. Оно куда ужаснее стигмы во всех смыслах. Такие наёмники держатся в особо тугой узде и в случае нарушения какого-либо догмата клана несут более тяжёлые наказания, чаще всего, заканчивающиеся их смертью.
***
Палач развязала узел на указательном знаке и оседлала коня легонько пришпорив его, он тронулся с места и повёз её прочь. Конь нёс её галопом по открытой местности. Палач обернулась. Высоко в небе над кронами чёрных деревьев, оставленного позади леса, она мельком уловила тень размашистых крыльев. Действительно большая птица.
Пускай. Теперь ей следует сконцентрироваться на насущном, думать о лишнем — зря терять драгоценное время. Впереди ещё
7 июня. Утро.
Одна ночь в дороге и её встречает старое знакомое место. Здесь ей приходилось бывать относительно часто, учитывая вынужденный кочевой образ жизни. Мастерская старика находилась за городом с его противоположной стороны от главной крепости Василька, поэтому и добираться до неё было долго.
Палач покинула седло, потёрла плечо и окинула глазами окружение. Из дымохода вырывались черные клубы дыма. В этом месте, как и во многих других, ничего не менялось. Участок был не ухожен, даже тропинка заросла сорняками. Хозяин редко покидал свою мастерскую и внешний вид своего обиталища его мало интересовал.
Она спешила, но если его разговорить, то он подойдёт к заказу с большим энтузиазмом.
Палач без стука вошла в помещение. Внутри бушевала какофония звуков.
— Ты когда-нибудь наводишь здесь порядки? Как ни приду ничего не могу разглядеть под пылью.
— Конечно навожу! — раздался повышенный голос из соседней комнаты, куда и направилась Палач. — Просто ты не попадаешь в эти дни.
— Непохоже, — скептически подметила она.
В комнате было жарко из-за вовсю растопленного горна. Сам мастер отбивал что-то на наковальне. Кукловод, как его называли, выглядел запущенно, равно как и его сад — за своей внешностью он тоже не особо следил. Густая неровно обстриженная борода отлично сочеталась с его запачканным лицом и грязным испачканным углём фартуком. Седина уже почти захватила все его тёмно-русые волосы. Ей всегда было интересно знать сколько же ему лет, но не на столько, чтобы спрашивать. Палач была с ним в хороших отношениях, несмотря на то что о его прошлом, как и настоящем имени, ничего не знала.
Она немного приподняла маску чтобы их диалогу ничего не мешало.
— Что делаешь?
— Клятый Кристоф заказал новый бродекс, ломает их каждые два месяца, в этот раз хочет двуручный.
Всё ещё мужественный голос старика отдавал слабой хрипотсой, которая с годами становилась только сильнее.
— Ясно. У тебя здесь не будет готового крюка? Мой совсем иступился с прошлого раза.
— Нужно посмотреть, должен быть.
Палач вздохнула:
— И когда же ты отдыхаешь? — нарочито снисходительным тоном спросила она.
— А ты?
«Чёртов старик, можешь же подловить».
— Глупый вопрос, — фыркнула она. — Разве наш Мастер Вергилий может разбрасываться драгоценным временем подчинённых ради какого-то отдыха? Причём загружает он всех не из-за выгоды, просто не может допустить чтобы нам “хорошо жилось”. Чего я тебе рассказываю? Ты и так всё прекрасно знаешь, — Палач подпёрла плечом дверной проём.
— Это точно, любит он, когда другим не сладко, — старик выдержал задумчивую паузу. — … Мелерн не такой.
Что-то внутри глухо ударило в грудь, и Палач молча уставилась в пространство. Кузнец знал, что затронул неприемлемую тему. Атмосфера в комнате изменилась.
Не сразу Палач таки ответила:
— … Он никогда не нарушит правил, установленных отцом. Для него догматы клана превыше всего, — тихим монотонным голосом сказала она, от её тона веяло жгучей прохладой.
— Однако в нём нет жестокости Вергилия.
«Откуда нам знать… говори за себя, старый».
— …
— В неспокойные же времена мы живём, ещё и эта новая волна Охотников. Казалось, в Англии только всё успокоилось и вот опять. Вдобавок ко всему сейчас они давят ещё сильнее, — не особо искусно кузнец сменил тему.