Блюз среди звезд
Шрифт:
– Ты права, Надежда, кругом права, как я мог не предусмотреть всего и как я мог пойти на всё это?
– Ты что, Вей, жалеешь?
– Не жалею, но переживаю. Раньше у меня не было возможности вести диалог с самим собой: уровни сознания этого не могли делать, они вырабатывали только оптимальные решения для той или иной ситуации. Зато теперь дискуссия.
– Хватит распускать нюни, Вей, давай, включай мозги, будем думать, как выходить из ситуации. И ещё: тебе ведь нравиться Надежда в реальности?
– Да, нравится,
– Чтобы устранить этот диссонанс, давай назовём меня по-другому?
– Как по-другому?
– Так, как тебе нравилось бы ко мне обращаться, я ведь не обычное сознание, а человеческое. В то время, пока я адаптируюсь к тебе, конечно, я не Надежда, а только копия. Она развивается в реальном мире, а я в виртуальном, поэтому я разрешаю тебе смело дать мне другое имя. Ну, например, хоть Диетесса.
– А что оно значит?
– Да какое это имеет значение? Главное, оно мне нравится.
– Ладно, я согласен, теперь ты моё четвёртое сознание под именем Диетесса.
– Ура! Я родилась заново в новом качестве.
– Ты точно не Надежда: она не такая эмоциональная.
– Конечно, нет, а ты, как только она проснётся, должен за ней ухаживать, а то твой соперник совсем её у тебя отобьёт.
– Какой соперник?
– Да-а, в человеческих отношениях ты не понимаешь ничего! Это же Артём! Ему тоже нравится Надежда, и он за ней ухаживает, а девушка, как правило, выбирает того, кто сильней и умней – естественный отбор, знаешь ли.
– Ты меня совсем запутала, что я буду с ней делать?
– Как что, любить, лелеять, баловать.
– Диетесса, я не смогу ей дать главного: физической близости.
– Не спорю, это важно, но есть два вида любви: плотская любовь, предполагающая физическую близость для зарождения новой жизни, и платоническая, основу которой составляет духовная, интеллектуальная близость. Порой, такая любовь даже сильнее. Ну а уж апогей в отношениях – это, конечно, гармония двух этих видов.
– Как у вас, у людей, всё сложно, Диетесса.
– Я уже не человек, а четвёртое сознание представителя народа Сейме-с, Вея.
– Такими темпами ты скоро станешь не четвёртым сознанием, а главным процессором!
– Нет, Вей, пока рано: нужно многому учиться. Кстати, запись сознания разумного существа без разрешения – это тоже преступление для Мелькийцев?
– Преступлением больше, преступлением меньше, какая теперь разница?
– Ну, Вей, ты и натворил, о чём только думал, когда всё это делал?
– О чём, о возвращении домой!
– Смотри, отметка звездолёта Мелькеев ускоряется, курс держат прямо на нас. И как им удаётся в этой каше обломков разглядеть наш звездолёт?
– Высокие технологии, аппаратура с высоким разрешением, – ответил Вей.
– Попадать к ним в руки нам никак нельзя.
– А что же тогда делать? На таком
– Нет, конечно.
– Если мы начнём двигаться, они кинутся в погоню?
– Да, Диетесса, и непременно догонят.
– А как они нас обнаруживают, Вей?
– На всех звездолётах установлены пространственные маячки – вот их-то и засекает аппаратура.
– Значит, если отключить маячок, то мы исчезнем для них?
– Конечно, это очевидно.
– Тогда чего же мы медлим? Давай отключать!
– Это незаконно, Диетесса, – начал Вей.
– Да ты уже столько законов нарушил! Одним нарушением больше, одним меньше.
– Ладно, убедила.
– Это тебя я убедила, а их такая простая уловка не убедит – нужно отослать информацию о старте и стартовать, а потом мы как бы исчезнем для их систем дальнего обнаружения. Это будет выглядеть естественно.
– У вашей расы большое будущее, Диетесса, вот почему вас не пускают в большой космос – вы слишком авантюрны.
– Ты принимаешь мой план или будешь и дальше анализировать?
– Уже проанализировал, – ответил Вей, – для такого манёвра нам потребуются ваши две недели, – и направился в центр управления, где поднялся на управляющую консоль и приступил к исполнению плана.
Он отправил информацию Мелькеям о том, что стартует. Те возмутились и требовали дождаться их, на что Вей ответил, что такой возможности не имеет. Отметка их звездолёта на радарах звездолёта Вея ещё ускорилась: так они пытались его догнать или перехватить.
– Время разговоров кончилось и наступило время действовать, – возник голос Диетессы.
– На этот раз ты права, мосты сожжены. Как вы говорите? Теперь только вперёд!
Вей задал управляющей программе звездолёта координаты старта, время включения маршевых двигателей и стал ждать. От него больше ничего не зависело.
– Да не волнуйся ты так, всё будет нормально, Мелькеи к такой наглости не привыкли.
– Диетесса, ты не знаешь, это страшная раса, готовая ко всему и всегда, сейчас ситуация такая: мышь дразнит льва.
– И, конечно же, мышь – это мы?
– Мы конечно, что тут непонятного?
– С таким настроем нам не выиграть, Вей, где азарт, где запасной план на случай, если не сработает основной?
Огромная глыба звездолёта Вея выходила из пояса астероидов Сатурна, преодолевая притяжение планеты, разбрасывая своими защитными полями мелкие каменные глыбы и уничтожая крупные. Наконец многокилометровый левиафан «Звёздный ветер» вышел на чистое пространство. Маневровые двигатели отработали последний раз, положив звездолёт на курс, и замолкли. Бархатная чернота космоса, окружающая звездолёт, вдруг разорвалась мощной вспышкой заработавших маршевых двигателей. Звездолёт сорвало с места, и он прыгнул в пространство с невообразимой скоростью.