Блюз среди звезд
Шрифт:
– Будущий Сейме-с, который уже зародился во мне, отделившись, будет не таким, как мы, вернее, как другие, я уже и сам стал другим. Он будет наделён воображением и абстрактным мышлением, будет обладать чувствами. Нехватка этих качеств привела нашу цивилизацию в технологический тупик.
– Проще говоря, это будет наш ребенок? – попыталась конкретизировать Надежда.
– В каком-то смысле да, его духовная составляющая, по крайней мере.
– Вей, уж не хочешь ли ты сказать, что я тоже беременна и у меня родится Сейме-с?
– Нет, Надежда, к сожалению, этот процесс для меня недоступен,
– Вей, как всё у вас, у Сейме-с, сложно с рождением.
– А я тебя об этом предупреждал сразу.
– Да, помню.
– Но о многом умолчал.
– Спасибо тебе за такой королевский подарок.
А модуль уже вылетел за пределы газового гиганта на чистое пространство. Картина была завораживающая: позади величаво вращался Сатурн, опоясанный кольцами и подсвеченный с обратной стороны Солнцем, а впереди во все стороны расстилалась вселенная, мерцая миллиардами звёзд. Надежда замерла, любуясь этой красотой.
– Пойдём, выйдем в отрытый космос, посмотрим на вселенную вблизи?
– Пойдём, только как… – договорить она не успела, Вей перебил её:
– Оставь защитную плёнку, мы можем ненадолго выйти так, это нам не повредит.
Шлюз открылся, и они оказались в открытом космосе. Беспорядочно кувыркаясь, Надежда полетела в пустоту. Вей проинструктировал её, как управлять гравитационными микро генераторами, находящимися в её теле. Вращение и падение замедлилось, а потом и вовсе прекратилось. Надежда увидела модуль, на котором они летели, со стороны: это был огромный космический аппарат длиной метров восемьсот и шириной метров триста или четыреста, похожий на серебристый аэростат, с плавными линиями и строгими обводами. Задний стабилизатор был повреждён глыбой.
– Отремонтируем на звездолёте, – успокоил её Вей.
Ощущение вселенной было непередаваемо: она чувствовала излучения, чувствовала вибрации вакуума, чувствовала гравитацию звёзд. Неожиданно зазвучала знакомая мелодия. Вей, церемонно подлетев, пригласил её на танец. Звучал знакомый блюз, объединяя их сейчас и разъединяя в будущем. Музыка звала к звёздам и тосковала от предстоящего расставания. Она говорила больше, чем слова. Они кружились, забыв обо всём, и вместе с ними кружились звёзды. Они были одним целым, они были детьми этой вселенной, которая любовалась их танцем, завораживая красотой мироздания. Прозвучали последние аккорды, бег звёзд замедлился, а потом и вовсе остановился. Обнявшись, они висели посреди вселенной, обсыпанные звёздной пылью.
– Пора, пора возвращаться, – нарушая волшебную тишину, прошептал Вей. Я всегда буду помнить это блюз среди звёзд и тебя.
– Это прощальный блюз?
– Да, Надежда, транспортный модуль с рудой и оборудование уже летят сюда, но этот звёздный блюз всегда будет звучать во мне, напоминая о том, что в глубинах космоса меня помнит земная девушка.
Надежда обняла Вея, и они полетели к модулю, очарованные моментом единения.
Обратно к звездолёту модуль пилотировала Надежда, а Вей стоял в стороне, чтобы не мешать. По телу Надежды плясали управляющие зайчики: она сейчас была кораблем.
В медицинском центре Надежда трансформировалась в обычный для неё вид, а Вей не стал надевать скафандр. Камера распахнулась, Вера Ивановна открыла глаза и увидела цветущую, счастливую дочь.
– Ты уже проснулась?
– Да, мамочка, уже, и тебе пора выходить, как ты себя чувствуешь?
– Лучше никогда в жизни себя не чувствовала!
Надежда посмотрела на Вея и благодарно ему улыбнулась. Вера Ивановна вышла из камеры, увидела Вея, стоящего у пульта управления камерой, подошла к нему.
– Спасибо тебе, Вей, за Надежду, за нас.
Вей какое-то время молчал, потом ответил:
– Вера Ивановна, то, что я сделал – это одновременно и благо, и наказание.
– Пока только благо, Вей, – улыбнулась Вера Ивановна.
Открылась третья камера, и оттуда вышел Артём, удивлённо оглядываясь по сторонам.
– Вот это да, я последний?
– Нет, Артём, ты не последний и не первый, ты равный среди равных, жалобы есть на состояние?
– Да нет, Вей, всё нормально, даже как-то непривычно ощущать такую лёгкость, словно я пушинка.
Он вышел из камеры и устремился к Надежде.
– Как ты?
– Да всё нормально.
Артём хотел её обнять, но она его остановила, сказав коротко:
– Потом.
Вей повернулся к ним своим ртутно-серебряным корпусом и сообщил, что коррекция вакцины успешно завершена, и они могут возвратиться на планету.
– Здорово, – воскликнул Артём, а Надежда и Вера Ивановна промолчали.
– Но прежде торжественный обед, прошу, – сделал приглашающий жест Вей в сторону открывшейся переборки.
Вера Ивановна вошла и ахнула: стены зала фосфоресцировали волшебными огоньками, создавая атмосферу таинственности, стол был накрыт на четыре персоны и сервирован потрясающей изысканной золотой посудой. Следом переступившая порог Надежда остановилась, поражённая роскошью.
– Ну что вы остановились, – поторопил их Артём и сзади подтолкнул Надежду, затем заглянул сам и остался стоять с открытым ртом.
Вей наслаждался произведённым эффектом. Вдруг стены зала стали прозрачными и расцвели далекими звездными туманностями.
– Прошу к столу, – пригласил их Вей.
Когда все расселись, к Артёму, наконец, вернулся дар речи:
– Даже в сказке так не бывает, Вей, ты волшебник?
– Нет, я представитель цивилизации Сейме-с, принимаю своих друзей по высшему классу, как равных.
Робот разлил по бокалам вино. Вей встал и заговорил:
– По земному обычаю поднимаю бокал за вас, моих друзей, которых я приобрёл на Земле, за вашу новую земную жизнь, за достижение вами новых целей, у вас всё для этого теперь есть, – и как будто бы глотнул вина.